Цицерон. Между Сциллой и Харибдой

Неожиданно умер муж Клодии – отходил тяжело, в бреду. По Риму поползли слухи, что Метелл Целер узнал об изменах супруги, и она отравила его. Но об этом лишь догадывались, к тому же Клодия недолго пребывала в трауре. Стараясь досадить Цицерону, вдова вернула расположение к себе брошенного ею поэта Катулла, который немедленно предложил выйти за него замуж. Прежде она ему обещала, следом увлеклась Цицероном. Клодия мало того что отказала жалкому бывшему возлюбленному, она поступила безжалостно – призналась, что любит Марка Целия, его друга, молодого оратора и политика. У Катулла взыграли оскорблённые чувства, но проявил их как истинный поэт – в стихах, переполненных ненавистью к обольстительнице и плутовке, столь же сильной, как былое любовное чувство! Вскоре поэт заявил друзьям, что его «Лесбия» – легкомысленная и капризная потаскуха, она недостойна преданной любви.

По Риму ходили его острые стихи с обличением «Лесбии», но неутешный поэт продолжал любить её. Осознав, кого теряет, пришел в ужас от проклятий, насланных на её прелестную голову. Раскаявшись, он появился у «развратницы», припал к ногам. Но отступление не привело к примирению – измены красавицы хоронили все его надежды. Над поэтом смеялись уже почти открыто. Однажды он рискнул пойти на «мужской шаг» – записался наёмником в свиту претора, отбывшего в Малую Азию. На прощание передал записку бывшей возлюбленной с проклятиями и грубой бранью:

«Я разрешаю тебе дружить со своими кобелями;
По три сотни их обнимать сразу,
Никого душой не любя,
Но печень каждому руша…»

Катулл о бывшей возлюбленной больше не вспоминал и стихов не посвящал, а с Марком Цицероном остался «на дружеской ноге», в переписке.

Скандал в доме Цезаря

В Риме случилось ужасное происшествие, перекрывшее все прочие до него, в том числе и предполагаемый развод Марка Цицерона с Теренцией. Новость, что в скандал вовлечён Публий Клодий, отодвинула все другие, обсуждавшиеся на улицах Рима. Оказывается, переодетый в женское платье мужчина, похожий на Клодия, проник в чужой супружеский дом. Не с целью хищения ценностей, а ради святотатства!

Римляне два раза в год – весной и зимой – отмечали праздник «девственной богини», относящийся к женскому плодородию и невинности. В её честь совершались таинства, на которые допускались исключительно замужние женщины и весталки. Весной празднества проводили в храме богини, а в последний месяц года – в доме одного из высших должностных лиц. На время проведения мистерий мужчины удалялись из дома.

Дом, где на этот раз проходило священное таинство, принадлежал великому понтифику Гаю Юлию Цезарю. Нарушитель успел сбежать, но люди предполагали, что ради жены Цезаря Клодий отважился на нарушение священных канонов. Если Клодий виновен, он достоин жуткой смерти.

Обвиняемого знали как яростного противника привилегий сенаторов, оттого дело Клодия рассматривалось в Сенате поспешно. Обратились в Коллегию понтификов, чтобы выяснить, имелся ли случай святотатства. Заседание во главе с Цезарем вынесло вердикт: «Совершено святотатство». Затем Сенат поручил обоим действующим консулам подготовить закон о назначении членов особого чрезвычайного трибунала для участия в процессе Публия Клодия.

Брак двадцатидвухлетней вдовы Помпеи с немолодым Цезарем выглядел странным с самого начала. Прежде всего она была внучкой Суллы, гонителя Цезаря. До происшествия супруги прожили шесть лет; детей в этом браке у них не было. Хотя неопровержимых доказательств её вины в данном случае не было, Цезарь поспешил с разводом, передав жене через своего раба уведомление.

Клодий тоже зря времени не терял: на сходках обрушивался с критикой на сенаторов, обвинял их во всех бедах римлян. Народ успел полюбить «пламенного борца за справедливость», Клодий получил сочувствие и поддержку плебса. Народный трибун Квинт Фуфий, желая прославиться, предложил отменить закон о рассмотрении дела Клодия в коллегии понтификов. Созвал Народное собрание, на котором предложение поддержали, обязав рассматривать дело о святотатстве обычными судьями, по жребию. Вместо рядового судебного разбирательства произошла схватка политиков, когда каждый преследовал личную цель – выгоду или месть. Цицерон оказался среди тех и других.