Марк не придал значения его словам, сон забылся, но события разворачивались в неожиданном для него направлении. При первом посещении знакомство с красавицей-хозяйкой произвело на него благоприятное впечатление. Он отметил живость ума и остроумную речь, грациозную походку, привлекательный изгиб бедер, белую кожу и призывно влажные губы. Поразили глаза – широко раскрытые, темные, сияющие. По ним Марк сразу дал Клодии прозвище «Волоокая». Хозяйка дома случайно узнала об этом, ей понравилось – Гомер так называл Геру, супругу Зевса. В ответ Клодия поощрительно улыбнулась, показав белые, словно жемчужины, зубки. Клодия знала, кто такой Цицерон. Среди гостей, посещавших «поэтические вечера», он выделялся умением слушать, остроумием, увлекательно рассказывал всякие истории, порой, комичные. Но главное для Клодии в оценке женатых мужчин любого возраста оставалось содержимое их кошелька. Известный адвокат и консуляр Марк Туллий Цицерон имел достаточное влияние в обществе, что особенно ценила Клодия у влюблённых в неё мужчин.
Прошло немного времени с первого их знакомства, и Клодия пригласила Цицерона «на дружескую беседу, попозже к вечеру». Марк увидел хозяйку в откровенном одеянии – укороченной полупрозрачной тунике с оголённой грудью. Он повёл себя как молодой повеса: откровенно восторгался её выразительными женскими прелестями, целовал гибкие руки и нежную кожу плеча.
В новом поклоннике Клодию привлекли старомодность ухаживания и скромность, приверженность к семейной жизни. Она специально не торопила события, а когда видела его спокойным, притягивала к себе на достаточно близкое расстояние, затем прибегала к уловкам, отвлекающим от сближения. Клодия на этот раз задумала попридержать влиятельного и богатого соседа, на всякий случай, чтобы однажды покорить его своим обаянием и женской хитростью…
Случилось то, к чему он так легкомысленно устремился, но благодаря немалому любовному опыту Клодии они продолжали быть близкими друзьями. В счастливые для Марка дни молодая любовница не тяготила его. Она имела хорошее домашнее образование, не оставалась равнодушной к политике, отчего часто проводила время с Марком в беседах на острые темы. На многие вещи, в том числе на политику, имела собственное мнение, и чтобы не убеждать собеседницу в её неправоте, Марк порой с улыбкой отступал. Но в спорах о республике и демократии своих позиций не сдавал.
Они долго прятали от посторонних свои отношения, пока Клодии это не надоело – не в её правилах было скрывать от других женщин своё превосходство над мужчиной, обладающим большим весом в обществе! Она потребовала, чтобы он сопровождал её в Байи, самый известный курорт для богатых римлян. Ей не терпелось похвастаться общением с Цицероном на людях в тех местах, где раньше проводила время с прежними любовниками. Клодия добилась своего – их видели, о ней вновь заговорили: мужчины восхищались, женщины ненавидели и завидовали…
В Байях Марку запомнились тёплые ночи с верещавшими в кипарисах цикадами. Друзья-любовники купались обнажёнными при луне, катались на лодке под нежные звуки греческой
Но Клодия вела себя бездумно, беззаботно. Лунной ночью в Байях рассказала, по какой причине лечебные воды горячие:
– Морские нимфы увидели Амура, спящего на берегу. Ради шалости надумали украсть у него факел, которым он разжигал любовную страсть у людей. Им это удалось, они бросили факел в воду, но чудесный огонь не погас. С этих пор местные воды стали горячими и приобрели чудесное свойство – у каждого, кто окунётся в воды Байи, зажигается любовный пыл.
Марк расхохотался.
– Вот почему я вижу здесь столько стариков! Набираются сил для молодых жён и любовниц?