Цикличность

Что? Откуда мы берем предметы для чудес? Ба! Да вы не представляете, сколько зарабатывают горничные постоялых дворов около Цитадели и служки в Госпитале. Самые богатые в столице – это, безусловно, «белые». Но, это только если учесть что им, теоретически, принадлежит вообще вся Страна и вообще все золото. На втором месте идут служки и горничные. Потом – шлюхи. У них есть информация обо всем, что происходит в этом мире и даже немного больше. И вот только за всеми ними идут всякие вельможи, купцы, дельцы и Мисса.

Кстати, о Миссе и его людях. Пока я тут путешествую по южному замку, мои друзья уже вывозят из города вторую половину моего вознаграждения. А олухи из стражи сторожат, специально отчеканенный под это дело, мешок медных монет. Красная цена которым – пара тысяч.

И тут у вас возникает вопрос. Противоядие у меня есть. Деньги я уже вывез. Зачем я иду в гости к «биологии»? Ответа тут целых два. Во-первых, я профессионал. Ой, да ладно, вы поверили? Разумеется – это неправда. Для начала, у Миссы есть чудотворец и скорее всего не один. Птички на хвосте передали мне информацию о том что, по крайней мере, четыре чудотворца были замечены прогуливающимися у стен южного замка. Птички обычно привирают в меньшую сторону, так как говорят только о том, что видят собственными глазами. Значит, я сейчас в плотном кольце чудотворцев, которые ждут меня только с «биологией» в руках и никак иначе. Во-вторых, я же должен умереть красиво, так ведь?

Вообще путь до восточной башни я проделал невероятно легко. С годами у меня выработалось профессиональное чутье. Если моя интуиция что-то подсказывала, я всегда ее слушал. Сейчас она крепко спала. И действительно, я спокойно, чуть ли не в полный рост, пробрался через всю территорию до старой стены замка. И, забравшись на нее, спокойно обошел руины так, чтобы сразу попасть в погреб у восточной башни. При этом я так никого и не увидел. Абсолютно никого.

Вурдалаки, пепельные люди-ящерицы, шлюхи-каннибалы – кого только не селил народный фольклор в стены южного замка. Естественно, ничего такого я здесь не увидел. Если убрать народные предания, то я знал пару предпринимателей, которые устраивали здесь склады и ночлежки. Но все выгодные эти предприятия периодически закрывала Хворь, неожиданно выбиравшаяся на поверхность. А больше здесь и не водилось никого. Абсолютно пустой, разрушенный замок.

Он словно бы застыл во времени. Все здесь было именно так, как во времена Старого Короля. Со стены я видел брошенные людьми постройки. Лавки и трактиры у стены до сих пор смотрели в ночь оконными проемами с выбитыми взрывом стеклами. Сквозь крыши некоторых построек уже проросли деревья. Сам взрыв, судя по тому, что я вижу, оказался не таким уж и разрушительным. Напрямую от него пострадала только резиденция короля, и его тронный зал, расположенный в башне с куполообразной вершиной. Кстати, высочайшей во всей Столице. Ну, естественно, говорить надо в прошедшем времени. Это при Старом Короле башня была высочайшей. Я несколько раз видел ее на картинах в домах вельмож, которые тайно восхищаются Старым Королем. Знали бы эти недотепы сколько их, таких любителей монархии, глядишь, и договорились бы до чего-то. Но, пока, пусть прячутся, так спокойней.

Вместо башни теперь передо мной раскинулись руины. Падая, твердыня похоронила под своими обломками многие строения внутреннего двора. Но стена, сторожевые башенки и постройки вблизи них вполне сохранились.

Стоя на стене под дождем, и смотря на то, что осталось от величественной твердыни, я подумал о том, что «биология» – очень опасная штука. Прямо сейчас я уже заболел Хворью. Я практически уверен в этом. И суеверный страх рисовал мне темные, страшные картины Луиса Арвальда беспомощно умирающего в лихорадке. Суеверия – опасная, недопустимая глупость. Они убили больше людей чем людоеды с запада, даже если не брать в учет то, что людоеды не существовали.

В юности мы с другом брали дом одного армейского начальника на востоке. Этот военный, чтобы получить повышение, принял обряд посвящения в Церкви Перерождения. При этом он был невероятно суеверным и искренне боялся, что за это его покарают боги предыдущей конфессии.

Неделю мы сидели в его доме, двигая стулья и гремя посудой. Так мы делали, пока клиент не достиг необходимой стадии безумия. Потом, в один прекрасный день, мой подельник уселся на чердаке, начал неистово орать и колошматить в котелок ложкой.

И жертва – огромный детина, потомственный военный, у которого было много славных побед (после это случая, кстати, тоже), не выдержал. Он валялся на полу у своего алтаря и плакал, причитая. Мы выносили из дома ценности, буквально переступая через него. В итоге мой друг обнаглел, подошел к алтарю и снял с него ритуальную золотую чашу. В тот момент он стоял в метре от военного, но тот лишь плакал и причитал. Думаю, мораль ясна.