Цикл

Они убили ее. Превратили ее тело в оружие.

Люси и Иуда вздрогнули от облегчения, как только опустили тело Тони в большую полукруглую красную будку в задней части магазина.

– Она в Бога верила? – спросила Люси.

– Родители англиканцы, но теперь она только ходит… она ходила только по праздникам, чтобы маму порадовать.

– Нам надо перекреститься?

– Зачем? Теперь она мертва. Ей все равно.

– В смысле, ради ее мамы.

На глаза Иуды выступили слезы.

– Ладно… давай.

Они оба перекрестились, как умели. Люси сказала: «Покойся с миром», – а затем ушла, молясь, чтобы монстры, вселившиеся в плоть Тони, покинули ее навсегда.

Они открыли все двери машины в надежде выветрить запах смерти, затем скомкали полотенца, чтобы стереть как можно больше крови с заднего сиденья. Люси и Иуда выбросили алые тряпки на улицу.

Мусорим. Теперь уже точно живем в постапокалиптическом мире.

Люси сдержала улыбку, поскольку поняла, что будет выглядеть слишком безумно. Она вышла из машины, чтобы взять себя в руки, пока не начала пугать остальных.

Будь здесь Бакет, вместе бы посмеялись.

Она оглянулась на сморщенного и молчаливого Стива, на Брюэра, пытающегося утешить Эммета, пока тот бледнел с каждой секундой, на Иуду, стиравшего с заднего сиденья последние следы, оставшиеся после его друга.

Нет. Не надо тут шуток.

Только с Бакетом такое было. С ним можно было высказать вслух свои худшие мысли.

Но этого больше нет.

Но ведь можно все изменить.

Люси мысленно представила себе комнату. Темную землю, покрытую папоротниками. Бакет испытывал странную привязанность к растениям – говорил, ему нравится их внешний вид и крошечные бугорки под листьями. Вместо обоев стены покрывали записки, которые они с Бакетом кидали друг другу на уроках, – этакие мостики, которые будто сокращали расстояние между партами. В комнате светились четыре больших телевизора с плоскими экранами, по которым транслировалось лесбийское порно и хип-хоп- клипы.

Там был и Бакет: он стоял посреди комнаты и улыбался, свободный от боли, которая сокрушила его разум и украла его из жизни.

Все это для тебя, Бакет. Можешь здесь остаться.

Пожалуйста, останься.

– Люси!

Крик Брюэра вырвал Люси из идиллии.

«Что-то происходит».

И Брюэр, и Иуда попятились от Эммета – тот дрожал на водительском сиденье. Его глаза закатились, а зубы стиснулись вокруг рукоятки отвертки.

Люси окликнула Стива, но он не обратил на нее никакого внимания.

– Черт. Она заразила его? – спросил Иуда, пятясь от машины.

– Не думаю. С глазами у него все в порядке. И на шее ничего не растет. Просто проткнуто, – сказал Брюэр.

И все же Люси уже ничему не доверяла.

– Отойди оттуда, Брюэр.

Он вскочил с сиденья и подбежал к водительской стороне, наблюдая за мужчиной с Люси и Иудой. Дрожь Эммета усилилась.

Его вот-вот разорвет. Они близко. Хлынут потоком, а у нас нет еще одного Бламперса, чтобы их отвлечь. Они набросятся на нас и вонзятся в наши шеи…

Глаза Эммета снова смотрели прямо перед собой. Взгляд его был ясным и испуганным. Он посмотрел в сторону Люси и остальных, но отвертка, торчащая из шеи, ударилась о подголовник, и он закричал в агонии. Его глаза снова закатились, затем снова сфокусировались на людях, смотревших на него с улицы.

– Пооие. Бойо. Оэ бойо. Пооие. Выаие.

Помогите. Больно. Очень больно. Помогите. Вытащите.

– Это ловушка, – сказала Люси.

Эммет умолял их взглядом. Новая волна боли прокатилась по телу, и он закричал:

– ПООИЕ! ПООИЕ ЕЕ! ПОАУА, ОПОИ!

ПОМОГИТЕ. ПОМОГИ МНЕ. ПОЖАЛУЙСТА, ГОСПОДИ.

Иуда двинулся. Люси попыталась его удержать.

Он повернулся к ней и потянул руку.

– Отпусти!

– Он может быть заражен.

– Может. Но есть только один способ помочь ему.

Люси посмотрела на Эммета, на глубокую рану, на бледное лицо на фоне ярко-красной крови, стекающей по рубашке.

Брюэр сказал:

– Люси.

Она не хотела, чтобы так получилось – Эммет спас их, пытался помочь, и вот как мир его отблагодарил, – но она понимала, единственным спасением для него был конец, предложенный Иудой.

Она протянула ему пистолет.

Она знала, почему смотрела на то, что произошло дальше. Она уверяла себя, что должна оставаться наготове, если Эммет вдруг действительно окажется зараженным, но не стала подходить ближе, когда Брюэр и Иуда, кряхтя, подняли кричащего Эммета с сиденья и отнесли его на тротуар. Они опустили его на землю и прислонили спиной к темно-синему почтовому ящику, склонив голову набок. Иуда взял пистолет за ствол и протянул его Эммету, но дрожь мужчины усилилась, и он едва успел сделать ответный жест в направлении Иуды.

Ты.

Ты это сделай.