Цикл

Иуда и Стив тут же выскочили из машины. Брюэр оттолкнул Люси.

– Давай. Надо убираться.

Но у Люси был другой план. Она не хотела, чтобы свои последние секунды жизни Тони потратила на рождение мерзости. Она сказала: «Прости меня, Антуанетта», – затем прижала дуло прямо к центру извивающейся, визжащей массы на шее Тони и выстрелила.

На этот раз она знала, что надо крепко держать пистолет. Выстрел пришелся как раз в цель, и штука в шее Тони канула в вечное забвение, где ей было и место.

В ране начала скапливаться кровь. Когда она перестала пузыриться, Люси поняла, что сердце Тони сделало последний удар. Если бы у Люси еще остались слезы, она бы заплакала.

Стив расхаживал по тротуару перед универсамом, за его спиной мелькали вывески видеолотереи и «Счастливые часы! Тарелка такито за 2$».

– Как мы можем быть уверены, что Оракул не циркулирует в воздухе? Что еще умеет эта штука? Необычайно быстрый период развития. Неужели в клюве есть слюнные сосочки, которые вводят новые клетки? Или яйца? Нет, скорее всего, он изменил ее клетки, а не вырастил собственные. Но как у него получилось избежать иммунной реакции? Как он отключает наши механизмы защиты? Мы не сможем убить эту тварь. Кажется, уже слишком поздно. Уже слишком поздно, да? СЛИШКОМ ПОЗДНО, МАТЬ ТВОЮ!

Стив рухнул под фонарный столб.

Иуда сказал:

– Слушай, чувак, давай потише. Их стало больше. Услышат тебя и сюда прибегут.

– Ты не понимаешь… Возможно, им даже не нужно нас слышать. Они могут наблюдать за нами прямо сейчас через спутниковую связь. Вряд ли в прямом эфире – это совсем фантастика, – но они могут получать записи с камер наблюдения на зрительную кору головного мозга. А может, у них есть данные GPS с телефона Эммета. Кто знает? Вероятно, Оракул Тони успел подключиться к их… коллективному разуму. Думаю, они знают, где мы находимся. Думаю, они издеваются. Играют с нами. Чувство предвкушения тоже может вызывать выработку дофамина и заключать цикл. Они растягивают удовольствие.

– Ну, по крайней мере, Эммет был прав. Мы правда говорим как сумасшедшие… Но, может, ты тоже прав, и они знают, где мы сейчас находимся. Но если нет, то лучше не давать им такого преимущества.

– Да у них есть все преимущества. Мы уже мертвы. И я это создал. Для компании. Ради гребаных ДЕНЕГ.

Иуда попытался помочь.

– Нет. Ты не знал. Они тебе не всё рассказывали. Ты же думал, что делаешь это для блага людей, так? Ты не мог…

– Я убил их. О, Господи. Я убил их. – Стив закрыл лицо руками и заплакал.

Люси подошла, все еще держа пистолет в руке.

Иуда делал все, что мог.

– Нет. Тони убила та штука внутри. И мы не знаем, вдруг Эммет…

Люси прервала его:

– Он про свою семью говорит.

Она посмотрела на лежащего на земле Стива. Затем взглянула на пистолет в своей руке. Оружие милосердия.

Я могу положить всему конец. Помочь всем нам.

Она оглянулась на Брюэра: тот наклонился к «кадиллаку» и пытался утешить Эммета.

– Пусть пока поплачет, Иуда. А ты мне пока помоги.

– Как думаешь, сможем вытащить отвертку?

Глаза Эммета остекленели, но он моргнул, когда понял, что Иуда и Люси говорили о нем.

– Без понятия. Только Стив умеет в медицину…

– Про Стива забудь. У него сейчас крыша едет. Так что я тебя спрашиваю.

Брюэр сидел в машине, держа Эммета за руку.

– Он охренеть холодный, ребят. Я не знаю, есть ли смысл вытаскивать отвертку.

– Он прав. А вдруг мы заденем артерию, когда будем вытаскивать?

Люси выпрямилась и прошептала Иуде так тихо, как только могла, стараясь услышать себя поверх глухоты от выстрелов.

– Что нам делать, черт возьми? Не знаю, какой у нас план, но машина нам пригодится.

– Может, перевяжем его и положим на заднее сиденье? А сами вчетвером втиснемся на переднее. Даже если ему будет неудобно, нельзя его оставлять. Кто знает, что с ним сделают эти зараженные трясучки.

Люси представила, как один из них сидит на груди Эммета, медленно вытаскивает отвертку, а затем проталкивает ее обратно через шею под новым углом.

– Да, нельзя его оставлять. Но, если хотим посадить его на заднее сиденье, нужно все убрать. – Люси кивнула в сторону истерзанного трупа Тони.

– О, черт… Я… Я не думаю, что смогу…

– Тебе она была дорога, да?

– Да… очень.

– Тогда сделай это ради нее.

В то утро универсам так и не открылся, а вот его окна просто отлично разбились, и через несколько минут Иуда, Брюэр и Люси собрали пакет готовых сэндвичей, бутылки с водой и коробку полотенец, которыми можно было остановить кровотечение Эммета и очистить заднее сиденье.

Иуда завернул голову Тони в полотенце, осторожно вставив кусок висящей кости обратно в череп. Другим полотенцем он прикрыл выходное отверстие в задней части ее шеи, по предложению Люси.

– Не стоит надеяться, что штука, заразившая ее, полностью мертва. Прямо сейчас внутри нее может расти что-то большее. Вспомни Марисоль.

Они начали переносить тело Тони, стараясь обходиться с ним почтительно. Но Люси ненавидела себя за то, что испытывала отвращение и отчаянное желание выбросить труп девушки как мешок с мусором.