Цена соли

Наутро второго дня, обойдя с инспекцией территорию гостиницы и вернувшись в комнату, Терез застала Кэрол стоящей у прикроватной тумбочки. Кэрол лишь глянула на неё и пошла к туалетному столику. Посмотрев под ним, она двинулась дальше – к длинному стенному шкафу, располагавшемуся за панелью в стене.

– Ну и всё, – сказала Кэрол. – И покончим с этим.

Терез знала, что она ищет.

– Мне даже в голову не пришло, – сказала она. – У меня такое чувство, что мы от него избавились.

– Да, только сейчас он, вероятно, уже добрался до Денвера, – спокойно ответила Кэрол. Она улыбнулась, но улыбка вышла кривоватой. – И, вероятно, заглянет к нам сюда.

Конечно же, так и есть. Есть даже, пусть и крайне маленькая, но вероятность, что детектив заметил их, когда они на обратном пути проезжали Солт-Лейк-Сити, и увязался следом. Если же он не нашёл их в Солт-Лейк-Сити, он может наводить справки в гостиницах. Именно поэтому, собственно – она знала – Кэрол и оставила в отеле денверский адрес, поскольку они не намеревались ехать в Денвер. Терез бросилась в кресло и посмотрела на Кэрол. Кэрол взяла на себя труд искать диктофон, но настроена она была самонадеянно. Уже одним приездом сюда она напрашивалась на неприятности. И объяснение, разрешение этих противоречий было только и исключительно в самой Кэрол, так и не принявшей решения, в её медленном, неприкаянном шаге, когда она вот сейчас прошла к двери и развернулась, в беспечно запрокинутой голове и в нервной линии бровей, в одну секунду отмеченных раздражением и безмятежных в следующую. Терез обвела взглядом просторную комнату – высокий потолок, большую, квадратную, ничем не украшенную кровать; комнату, в которой, при всей её современности, странным образом присутствовал старомодный размах, ассоциировавшийся у Терез с Диким Западом, как те громадные ковбойские сёдла, которые она видела на конюшне внизу. И ещё особого рода чистота. А Кэрол, между тем, искала диктофон. Терез смотрела, как она идёт обратно к ней, всё ещё в пижаме и халате. У неё был порыв подойти к Кэрол, стиснуть её в объятиях, потянуть на кровать, и то, что она этого не сделала, теперь дало ей ощущение напряжённости и обострило чувства, наполнило подавляемой, но безрассудной весёлостью.

Кэрол выпустила дым в воздух.

– Плевать. Надеюсь, газеты обо всём узнают и ткнут Харджа носом в его собственное свинство. Надеюсь, он выбросит псу под хвост пятьдесят тысяч долларов. Не хочешь днём съездить в эти места, перед которыми пасует человеческий язык? Ты уже пригласила миссис Френч?

Они познакомились с миссис Френч накануне вечером в игровом зале гостиницы. У неё не было машины, и Кэрол спросила, не хочет ли она сегодня с ними прокатиться.

– Пригласила, – ответила Терез. – Она сказала, что будет готова сразу после обеда.

– Надень замшевую рубашку. – Кэрол обхватила лицо Терез ладонями, сжала ей щёки и поцеловала. – Надень её сейчас.

Путь до золотого прииска Крипл-Крик, через Ют-Пасс[19] и вниз под гору занял часов шесть или семь. Миссис Френч поехала с ними и всю дорогу не умолкала. Миссис Френч была женщина лет семидесяти, с мерилендским выговором и слуховым аппаратом, готовая в любой момент вылезти из машины и взбираться куда угодно, правда, при этом ей на каждом шагу требовалась помощь. Терез очень за неё тревожилась, хотя, вообще говоря, ей и прикасаться к миссис Френч было неприятно. Ей казалось, что если миссис Френч упадёт, она разобьётся на миллион осколков. Кэрол и миссис Френч беседовали о штате Вашингтон, который миссис Френч хорошо знала, поскольку жила там последние несколько лет с одним из своих сыновей. Кэрол задала ей несколько вопросов, и миссис Френч рассказала во всех подробностях о десяти годах путешествий после смерти мужа и о своих двоих сыновьях, один из которых жил в Вашингтоне, а другой – на Гавайях и работал в ананасной компании. И ясное дело, миссис Френч была в восторге от Кэрол, и им ещё немало предстояло наслаждаться компанией миссис Френч. Они вернулись в отель около одиннадцати. Кэрол предложила миссис Френч поужинать с ними в баре, но та ответила, что сил у неё нет больше ни на что, кроме пшеничных подушечек с горячим молоком, которые она поест у себя в номере.

– Я рада, – сказала Терез, когда она ушла. – Я предпочитаю побыть с тобой наедине.

– В самом деле, мисс Беливет? Что это такое вы имеете в виду? – спросила Кэрол, открывая дверь в бар. – Вам лучше будет сесть и всё мне об этом рассказать.

Но остаться наедине в баре дольше пяти минут им не удалось. Двое мужчин – один по имени Дейв, имени другого Терез не знала, да и не хотела знать – попросили разрешения к ним присоединиться. Это были те двое, что накануне вечером подошли к ним в игровой комнате и пригласили их с Кэрол поиграть в джин. Тогда Кэрол отказалась. Сейчас же она ответила:

– Конечно, присаживайтесь.