Цена соли

Наблюдая от дверей, где она стояла с Ричардом, Терез пыталась увидеть всё сразу, увидеть, что стоит за агрессивной заносчивостью взволнованной, подавшейся вперёд фигуры Харджа, ростом не совсем достающего до верха шляпы Кэрол; увидеть, что кроется за молчаливой уступчивостью, с какой Кэрол кивает в ответ на его слова; угадать не о чём они говорят сейчас, а что сказали друг другу пять лет, три года назад, в день, когда была сделана фотография с лодкой. Когда-то Кэрол его любила, и сейчас об этом приходилось себе напоминать.

– Теперь мы уже можем быть свободны, Терри? – спросил Ричард.

Кэрол на прощание кивнула женщине за столом Харджа и повернулась к Харджу спиной. Хардж направил взгляд мимо Кэрол, на них с Ричардом и, не выказав явного узнавания, вернулся к своему столику.

– Прошу прощения, – сказала Кэрол, подходя к ним.

На улице Терез отвела Ричарда в сторону и сказала:

– Я с тобой попрощаюсь, Ричард. Кэрол хочет, чтобы мы вдвоём навестили её подругу.

– Ой. – Ричард нахмурился. – А у меня билеты на этот сегодняшний концерт, ну ты знаешь.

Терез вдруг вспомнила.

– Концерт Алекса. Я забыла. Извини.

– Неважно, – мрачно ответил он.

Это и правда было неважно. Друг Ричарда, Алекс, аккомпанировал кому-то в скрипичном концерте и дал Ричарду билеты ещё несколько недель назад, она теперь вспомнила.

– Тебе с ней проводить время приятнее, чем со мной, да? – спросил он.

Терез увидела, что Кэрол ловит такси. Через минуту она покинет их обоих.

– Ты бы мог сказать о концерте утром, Ричард, хотя бы напомнить о нём.

– Это был её муж? – Глаза Ричарда сузились под насупленными бровями. – Что это, Терри?

– Что – что? – ответила она. – Я не знаю её мужа.

Ричард секунду помедлил, после чего хмурость ушла из его взгляда. Он улыбнулся, как бы признавая собственное неблагоразумие.

– Прости. Я просто был уверен, что сегодняшний вечер мы проведём вместе.

Он направился к Кэрол.

– Спокойной ночи, – сказал он.

Было видно, что он собирается уйти один, и Кэрол предложила:

– Вам в даунтаун? Может быть, я смогу вас подбросить.

– Я пешком, спасибо.

– Я думала, у вас двоих какие-то планы, – сказала Кэрол, обращаясь к Терез.

Терез увидела, что Ричард не торопится уходить, и подошла к Кэрол, туда, откуда он бы не мог услышать.

– Ничего важного. Я лучше останусь с тобой.

К Кэрол подкатило такси. Кэрол взялась за ручку двери.

– Ну, наши планы тоже не так уж важны, так почему бы тебе не провести уже этот вечер с Ричардом?

Терез бросила взгляд на Ричарда и поняла, что он всё слышал.

– Пока, Терез, – сказала Кэрол.

– Спокойной ночи, – выкрикнул Ричард.

– Спокойной ночи, – сказала Терез, глядя, как Кэрол захлопывает за собой дверцу такси.

– Итак… – протянул Ричард.

Терез повернулась к нему. Она не пойдёт на концерт, и ничего отчаянного совершать тоже не станет, она это поняла, – ничего более отчаянного, чем быстрым шагом отправиться домой и заняться декорацией, которую она хотела закончить ко вторнику для Гаркеви. Она увидела весь свой дальнейший вечер – с гнетущей и в то же время непокорной фатальностью – за ту секунду, которая потребовалась Ричарду, чтобы подойти к ней.

– Всё равно я не хочу идти на концерт, – сказала она.

К её удивлению, Ричард сделал шаг назад, гневно выкрикнул:

– Хорошо, не иди! – и отвернулся от неё.

Он шёл на запад по Пятьдесят девятой улице своей расхлябанной, кособокой походкой, с правым плечом, выступающим вперёд левого, неритмично размахивая по бокам руками, и уже по одной походке она могла понять, что он рассержен. Она глазом не успела моргнуть, как он пропал из виду. В уме пронёсся отказ, полученный в понедельник от Кеттеринга. Она уставилась в темноту, куда сгинул Ричард. У неё не было чувства вины за сегодняшний вечер. Это было что-то другое. Она ему завидовала. Она завидовала его вере в то, что для него всегда найдётся место, дом, работа, человек. Она завидовала этому его мироощущению. Она была им почти возмущена.

13

Ричард это начал.

– Чем она тебе так нравится?

Это был вечер, когда она отменила свидание с ним ради призрачной надежды на то, что к ней придёт Кэрол. Кэрол не пришла, зато пришёл Ричард. И теперь, в пять минут двенадцатого в огромном, с розовыми стенами кафетерии на Лексингтон-авеню она собиралась было начать, но Ричард её опередил.

– Мне нравится быть с ней, мне нравится с ней разговаривать. Мне по душе каждый, с кем можно поговорить. – Фразы из какого-то письма, которое она написала для Кэрол, но так и не отправила, проплывали в сознании как бы для ответа Ричарду. У меня чувство, что я стою посреди пустыни с простёртыми руками, и ты проливаешься на меня дождём.

– Да ты чертовски от неё голову потеряла, – объявил Ричард тоном поясняющим и возмущённым одновременно.

Терез набрала в лёгкие воздуха. Не мудрствовать и просто сказать «да» или попытаться объяснить? Что он вообще может понять в этом, даже если она произнесёт миллион слов?