Цена крови

Утро Козьмы выглядело более «богато». Нет, он не уснул в окружении куртизанок или лицом в тарелку. Все обстояло гораздо проще. Когда его сознание постепенно возвращалось из сладкого сна, лицом бард ощущал что-то теплое и влажное. На волосах чувствовалась бессильная рука, просто лежащая на темных локонах. Его глаза открылись. Не моргая, он поднял голову, а лежащая на нем длань сползла на розовое одеяло. Тут стала ясна вся картина для барда. Он был в чьем-то доме, достаточно хорошо обставленным. На стенах висели дорогие ливиссанские коврики, на тумбах стояли вазы с диковинными узорами. Вот только взор Козьмы видел перед собой одну единственную картинку: раздвинутые ноги молодой девчушки. Там он и уснул прошлой ночью… Девушка была юна и красива, хоть и не была пышногрудой, ягодицы прекрасно подчеркивали ее худенькую фигуру, а золотистые волосы, что и заманили барда, «окутывали» ее до пупка.

Двумя руками он развел свои темнющие локоны в сторону, образуя пробор на голове, и громко выдохнул. Не накидывая одежку, Козьма подошел к ведрышку с прозрачной водицей и видел свое не выспавшееся отражение, которое то и дело шарахалось в разные стороны.

«Все кости болят» — сделал вывод о своем физическом состоянии.

Два всплеска разрезали тишину в этой теплой светлой комнате. Одним он умыл руки, а вторым лицо.

Бодрость постепенно возвращалась к нашему барду. Стоило ему ступить с теплого пушистого ковра на каменный пол, как его пробило от холода. Козьма обернулся и увидел свои вещи, окутавшие стул.

В дверь раздался легкий стук. Три четких удара.

— Вы проснулись, господин Козьма? — спрашивал голос за дверью. Бывший крестьянин почувствовал гордость за самого себя при таком обращении.

— Да. Я проснулся. — сдерживая радость, серьезным, полагающемуся господину тону ответил бард.

— А одеты ли вы, господин Козьма? — повторял все тот же глас. Бард был счастлив.

— Я… — он накинул на себя штаны и рубаху и пробежался глазами по комнате в поисках камзола, — я… — увидев свое одеяние на полу, он немного разочаровался, но все равно надел его на белую рубаху. — Я одет! — окончательно заявил Козьма.

— Могу ли я зайти?

— Да, можешь.

Дверь отворилась, с горящим подсвечником зашел старенький гном.

— А ты разве не напился вчера и не приставал к пьяным куртизанкам?

— То был мой брат — Альфи. Я же — Квинтос. Квинтос Дамби, но меня все зовут Квином. — протянул толстенькую ручонку гном.

— Козьма…

— Козьма Пошир, — перебил его Квин, — знаю.

— Извиняюсь? — все еще пожимая руку находился в недоумении бард.

— Ах, вы не в курсе, господин?

— В курсе чего я должен быть? — вопрошал Козьма.

— Господин Клетосс кое-что изменил в бумагах бездетного умершего графа Пошира. И зарегистрировал Вас, как его приемного сына. Все его имущество стало Вашим.

«Приемный» бард не верил своим ушам. С чего бы ему такое счастье? Такой дар?

— Кстати. Насчет этого наследства. Господин Сирросс хочет увидеться с Вами в тронном зале. — Квин взглянул на удивленного человека. — Господин Пошир?

Козьма перевел взгляд на него и, с все еще открытым от изумления ртом полным белых зубов, кивнул, не произнеся ни звука.

Квинд’ельф пил горячий напиток из позолоченной чаши, сидя в развалку на змеином троне. Двери в зал были распахнуты, поэтому без стука сюда зашел Козьма и Квин. Гнома поблагодарили за то, что привел барда и отпустили.

— Государь Клетосс! — преклонил колено Козьма. — Я очень благодарен Вам за Ваш подарок…

— Да-да-да, — эльф поднял правую руку и остановил благодарности. — Дело в том, что мне понравилась твоя игра, Козьма. И, надо признаться, я отвык от такой музыки. Мне привычнее наскучившие солдатские барабаны и их чертов рог. А толковых музыкантов у нас мало. Сам знаешь, Свободное Государство популярно скорее воинами и контрабандистами, нежели своими культурными достояниями.

— Я ценю Ваше признание.

— Я предлагаю тебе оплаченную службу при моем дворе. — сделал выгодное и заманчивое предложение Сирросс.

— А зачем было дарить мне фамилию и наследство от покойного графа? — недоумевал бард.

— Крестьянина на такую престижную службу я взять не могу. Это испортит мою репутацию. Да, и тем более, ты не в обиде. — Клетосс поставил напиток на стол рядом с троном и встал. — Так ты принимаешь мое предложение?

«Да где этот чертов зал?!» — думал Ирганн, блуждая по бесконечным коридорам. На стенах, мимо которых он проходил веселы различные картины, большинство которых он знал, как пропавших из покоев графов, князей, герцогов и даже краля.

Когда он еще был в СпецОтряде, Крест успел выучить один важный закон: из старых рук пропало, в новые попало, иного не давно. Почти весь сбыт краденного проходил в анархичном Свободном Государстве.

Наконец спецотрядник встретил стражника, который и проводил его до тронного зала. Ирганн буквально залетел туда с главным для него вопросом:

— Мои вещи! Где они?!

В темной сырой комнате мелькал проблеск света, проникающий через замочную скважину. Раздался щелчок и дверь с железным ободом отперлась.

— Все здесь, — указал кивком головы на вещи Сирросс. — И кинжалы, и мечи, и… твоя наручная повязка.