Цена крови

В тронном зале Ливиссана шел дивный пир. Весь Совет Неофициальных, а также другие важные гости и Ирганн с Козьмой трапезничали и пили. Шло бурное веселье. Козьма, словно забыв о том, как был поражен боями, ни в чем себе не отказывал, а окружали его стройные с большими грудями, в белых прозрачных сарафанах эльфки, которые считались самыми сексуальными женщинами на всем материке. Их соски буквально выпирали через платья, что очень возбуждало нашего барда. А вот Ирганн сидел на деревянном стуле у одной из колонн и тихонько себе попивал вина из золотого с изумрудами кубка. Конечно же, его переодели в более дворянскую одежду: красивые кожаные порты, заправленные в черные сапоги, и зеленые кафтан с красным фениксом на груди. Стол, стоявший подле трона, был длинным и хорошо обставленным вкусностями, в центре которых располагалась огромная тарелка со свиньей, окруженной яблоками — это считалось одним из самых важных атрибутов дворянского стола.

— Что же ты, победитель, — присел рядом к Кресту Сирросс, — не радостный?

— Я должен радоваться убийствам? — задал Ирганн серьезный вопрос.

— Нет, ты должен радоваться, что не убили тебя.

— Эти… «дети»? — Крест сделал глоток из кубка.

— Ну… среди них был огр. — Клетосс был в словесном тупике. — Ну да ладно. Рамен устроит их души.

— Все валят свое дерьмо на Бога! А сами ничего не разгребают, Клетосс. — Ирганн перевел свой взгляд на собеседника. — Ты не из таких, людей. Клетосс Сирросс всегда решает свои проблемы. Как, например, с популярностью Ливиссана. Устроив бои, ты привлек внимание к этому городу, что значит для тебя — большой доход. И убил нескольких персон. Смею предположить, что оба выбраны не совсем случайно, хоть и в угоду мне.

— Ирганн, — спокойно ответил квинде’льф, — ты прав почти во всем, кроме того, что они были выбраны в угоду не только тебе, но и мне. Поверь, эти тела должны были проиграть. Поэтому я нашел их. Ты спас мой зад когда-то. Я спас твой. Мы квиты.

— Видишь? Я все же прав. Ты вернул долг. Значит, это было в твою угоду, господин. — подловил Крест.

Клетосс промолчал и уже было хотел встать, но победитель остановил его:

— Но я не отрицаю, что тоже хочу сочных эльфиек!

Искушенный эльф улыбнулся.

— Прямо здесь будешь их лапать или в покоях?

— Я же не дикарь, Клетосс. — усмехнулся спецотрядник. — Мои покои, надеюсь, не в местных казематах?

— Нет. Они в гостевой комнате моего замка. Дженни тебя проводит.

— А не Альфи?

— Альфстер Дамби сейчас пьян. Сомневаюсь, что он в состоянии…

— Понял. А Дженни, случаем, не…?

— Да. — улыбнулся хозяин Ливиссана. — Она эльфийка.

Клетосс окликнул красивую с каштановыми волосами эльфку. Та не спеша, вертя своими красивыми упругими бедрами, подошла к Кресту и дала ему свою руку, украшенную золотым кольцом на мизинце — это знак, что куртизанка очень дорогая и не всем доступная. Ирганна не нужно было уговаривать, он слегка наклонился и обхватил ее ноги, взял молодую и ухоженную красавицу на руки и повелел ей его вести.

Красивое, гибкое, обнаженное тело, спиной вверх, сопящей женщины раскинулось на широкой кровати с одеялами из красного шелка и толстыми, набитыми гусиными перьями подушками. На ее правой объемистой ягодице лежала рука с татуировками до плеча: на предплечье была большая наколка сокола, а на локте тотем с головами эльфа, человека, огра и гнома, на самом же плече, была тату в виде цепи, сковывающей руку ее носителя хозяина. Мужчина с татуировками начал раскрывать глаза. Потихоньку открывал правый глаз, затем левый, потом вместе и снова закрыл. Уснул. Однако, его сон не был продолжительным и спустя пару минут, его рука захлопала по голой попе эльфийки. Та улыбнулась, но более никак не среагировала. Татуированный приподнялся и уселся на кровати. Его зажившие, но сильно заметные шрамы на теле не уродовали его, а даже наоборот. Он смочил руки в миске с водой, что стояла на прикроватной тумбе, и прыснул ее себе на лицо. Вояка, проверив, что волосы растрепаны и некрасиво торчат в разные стороны, пригладил их влажными руками назад за уши.

— Ирганн… ты куда? — залетел в ухо мужику сонный вопрос.

Он ничего ей не ответил, а взял белую простыню и замотал свое нагое тело в эти мягкие и просторные шелка.