Цена головы

– На набережную Орфевр, и поскорее…

Дорогой он изменил решение.

– Поезжайте-ка сначала на Северный вокзал… К поездам дальнего следования… Оказывается, времени больше, чем я думал.

Были ли в том повинны петух в вине, божоле, прекрасный кофейный торт Мелани и старый арманьяк Дезире? Так или иначе, но Спенсер Отс смотрел на своего плотного спутника со все возрастающим умилением. Ему казалось, что в течение нескольких часов он присутствует при непрерывном преображении. В своем мешковатом пальто, в сдвинутом на затылок котелке, с трубкой в зубах, комиссар как бы перевоплощался поочередно в каждого из гнусных, мелочных или трогательных персонажей драмы, которую ему поручено было расследовать.

– А жена его, может быть, сейчас уже рожает…

Лицо Мегрэ пошло красными пятнами, словно роженица была его женой… Мегрэ мысленно покачивался в вагоне поезда, сидя на месте Жерара между двумя жандармами. И он же вместе с Бертой дежурил у постели его жены. Он был в доме в Бур-ла-Рене, и его ноги покоились на обитой ковриком скамеечке старой Жюльетты. И он же находился в квартире этажом ниже, откуда месье Шарль мог слышать все, что происходило над его головой.

Когда машина попадала в затор на перекрестке, Мегрэ напряженно считал секунды, глядя на бледный диск электрических часов и на полицейского в накидке, с белым жезлом; комиссар наклонялся вперед, приподнимаясь с сиденья, словно хотел помочь машине, ускорить ее ход.

Они подъехали к Северному вокзалу минута в минуту, чуть не опоздав. На перроне теснилась кучка любопытных.

Полицейский покрикивал на них:

– Проходите!

Два жандарма подталкивали впереди себя худого молодого человека – на его брюках налипла глина, плащ был разорван, он судорожно сопротивлялся, несмотря на наручники, словно лошадь, рвущая удила. Возбужденный, озлобленный Жерар являлся в глазах зевак прямым олицетворением настигнутого наконец преступника.

Когда он увидел комиссара, губы его дрогнули:

– Верно, считаете себя большим хитрецом?

– Вот сюда, в такси, господа, – сказал Мегрэ жандармам, показав им свой жетон.

Жандармы не заставили себя просить. Они совсем запарились. Всю дорогу они боялись, как бы их пленник не выбросился из поезда.

– Держу пари, что никто и не подумал позаботиться о моей жене!

Глаза его наполнились слезами, но он не мог утереть их из-за наручников.

Глава 3

– Из какой вы части?

– Из Феньи, господин комиссар.

– Вы можете вернуться поездом в пять часов семь минут. Вы, наверное, предпочитаете ночевать дома, а не в

Париже? Ну-ка, ребята, давайте мне ваши бумаги!

Мегрэ остановил такси на углу улицы Лафайетт. Прохожие, шагавшие по тротуару, наклонившись вперед, с трудом удерживая зонты под сильными порывами ветра, бросали любопытные взгляды на их машину. Комиссар разложил документы на коленях и подписал их. Жандармы вышли из такси и тут же скрылись в ближайшем баре.

Тогда Мегрэ опустил стекло, отделявшее их от шофера, что-то сказал ему вполголоса и потом, когда машина тронулась, вытащил из кармана ключик и освободил Жерара

Пардона от наручников.

– Вы доставите мне удовольствие, если будете держаться спокойно, понятно?. Еще дюжина-другая таких невиновных, как вы, и придется утроить штат криминальной полиции…

Жерар, смотревший на бегущие мимо парижские улицы, словно не видел их несколько лет, вздрогнул и впился своим подозрительным взглядом в комиссара.

– Почему вы говорите о невиновных?

Мегрэ не мог сдержать улыбки:

– Ну вот, теперь вы будете уверять нас, что виновны?

– Если вы считаете меня невиновным, почему вы меня арестовали?

– А если вы действительно невиновны, почему вы удрали? Почему при виде жандармов вы бросились бежать, как хороший жеребец, и почему заперлись в таком месте, где никто добровольно не засиживается?

Спенсер Отс блаженно откинулся на сиденье, и на губах его бродила легкая неопределенная усмешка хорошо пообедавшего человека, который снисходительно наблюдает за всеми перипетиями театральной пьесы.

В такси царил мутный полумрак, словно в фонаре с матовыми стеклами. За окнами мелькали искаженные силуэты прохожих, чьи наползавшие друг на друга зонты принимали самые причудливые очертания… А когда образовывалась пробка, то, подняв взгляд вверх, можно было увидеть пассажиров автобуса, неподвижных, точно восковые фигуры.

– Послушайте, молодой человек… Я знаю, кто убил вашу тетку…

– Неправда…

– Я знаю, кто убил вашу тетку, и докажу вам это очень скоро.

– Это невозможно, – упрямо мотнул головой Жерар. –

Никто не может этого знать.

– Кроме вас, не так ли? А между тем я готов поручиться, что вы спали!

На этот раз брат Сесили вздрогнул и с ужасом взглянул на собеседника, словно не верил своим ушам.

– Вот видите!

– Но… куда же мы едем?

За дождевой завесой Пардон узнал площадь Бастилии.

Одностороннее движение заставило машину свернуть на улицу Сент-Антуан, чтобы обогнуть площадь Вогезов.

– Слушайте меня внимательно… Назначена награда в двадцать тысяч франков тому, кто найдет преступника…

По некоторым причинам, до которых вам нет дела, криминальная полиция ни в коем случае не возьмет эту премию…

– Но вы же должны знать, что я…