– Однако ситуация изменилась, и теперь не только бедняки путаются у нее под ногами, – робко пролепетал один из них. – Наши люди доложили, что к ней приехало много богачей. Если она заручится их поддержкой, это может создать нам некоторые проблемы.
Господин Янь улыбнулся.
– Заручится поддержкой? Ей не на других надо полагаться, а только на собственные способности и деньги, – пренебрежительно усмехнулся он, постукивая по подлокотнику.
– Юная госпожа Цзюнь и молодой господин Фан слишком молоды. Было бы неплохо, если бы появился глава семьи Фан, – сказал господин Янь, покручивая бороду и хлопая по подлокотнику. – Если бы такое случилось, мы могли бы все уладить.
Усмехнувшись, он продолжил:
– Раз уж на то пошло, аргументом в мою пользу служит наличие свидетельства о праве владения землей. Оно имеет куда больший вес, чем деньги. Хотя семья Янь не так богата, как семья Фан, мы не нищие, которыми можно помыкать.
Слуги снова закивали, их лица расслабились.
Через какое-то время до семьи Янь дошли вести, что, несмотря на появление богачей возле хижины юной госпожи Цзюнь, далеко не все из них обращаются к девушке за лечением. Многие просто наблюдают.
– Мы же говорили, что люди здесь не идиоты, – рассмеялись члены семьи Янь.
Однако прежде чем их смех утих, кто-то в спешке вломился во двор.
– Плохо дело. Господин, там снова кого-то вылечили, он побежал к юной госпоже Цзюнь, чтобы поблагодарить ее, – нервно сообщил вломившийся.
Лица присутствующих так и застыли в улыбающихся гримасах. Все непроизвольно покосились на господина Яня.
Он же, продолжая раскачиваться в своем кресле, по-прежнему выглядел расслабленным.
– Если это план по ее продвижению, не могут же они остановиться на одном случае выздоровления, – твердо заявил он.
Как господин Янь и предполагал, до них дошли и другие известия подобного рода.
Цзюнь Цзюлин вылечила старика, который уже много лет кашлял кровью.
Внук слепой торговки с Восточной улицы страдал от судорог, его тоже удалось спасти. Он лично прибежал к Цзюнь Цзюлин кланяться в ноги.
Вдова Лю, которая ходила беременная три года и, по слухам, вынашивала злого духа, тоже выздоровела, а живот ее снова стал плоским.
Только посыльный явился с новостями, как за ним тут же ворвался второй, а затем и третий, и четвертый…
Улыбки уже давно сошли с лиц всех, кто находился на дворе. Все они выглядели подавленными и напуганными.
Господин Янь продолжал сидеть в своем кресле, но уже давно не раскачивался. Вцепившись в чашку чая, он окидывал взглядом всех, кто продолжал непрерывно врываться в дверь.
Ху Гуй наблюдал за всеми, кто шел по улице. Среди них были и старики, и дети.
Он вспомнил, что именно их несколько дней назад лечила Цзюнь Цзюлин.
Выстроившихся в очередь людей уже не интересовало лечение: они с округлившимися глазами смотрели на непрерывный поток из тех, кто преклонял колени перед юной госпожой и выражал ей свою благодарность.
– Болезнь всегда обрушивается как гром среди ясного неба, а выздоровление приходит медленно, – сказала Цзюнь Цзюлин. – Чтобы лекарство подействовало, требуется время.
Ху Гуй непроизвольно поднял на нее взгляд.
– В какой-то мере это похоже на земледелие: посев делают в марте, а урожай собирают спустя несколько месяцев, – рассуждала Цзюлин.
Ху Гуй все еще рассматривал людей, которые, взволнованно крича, продолжали бежать по улице.
Полмесяца прошло с тех пор, как Цзюнь Цзюлин начала работать в хижине. Ху Гуй находился здесь столько же, так что у него уже сложилось впечатление о тех, кто тут появлялся.
Многих из них Цзюнь Цзюлин вылечила всего за пару недель.
Важная часть земледелия – обработка земли, и этой землей стал Зал Цзюлин.
Для посадки также нужны семена, и этими семенами стали люди, обратившиеся к Цзюлин за врачебной помощью.
Сначала кто-то со злым умыслом разрушил дом, и это привлекло всеобщее внимание. А вскоре она объявила о бесплатном лечении и лекарствах, приманив нескончаемый поток пациентов.
Если бы не разрушенный дом, бесплатные осмотр и лекарства, возможно, Зал Цзюлин не обратил бы на себя столько взоров, а также внимания людей, которые нуждались в помощи.