Царство Греха

Я сморщила нос. Его обостренное обоняние меня смущало. Чтобы попытаться рассмотреть хоть что-то над головами зевак, мне пришлось встать на цыпочки. Гнев удивил меня, положив руку мне на спину, чтобы помочь сохранить равновесие. Тела не было видно, и слава богу. Но на глаза мне попался священник, разбрызгивающий святую воду, вероятно ради блага души усопшей. Толпа еще долго не рассеется, так что смысла ждать не было. Логичнее было бы вернуться завтра ночью, когда все утихнет.

– Иди за мной, – сказала я, поворачивая к аллее. Гнев не протестовал и держался поблизости, пока мы маневрировали, чтобы побыстрее выбраться из самой гущи толпы. Мое внимание внезапно привлек небольшой киоск с едой, который уже закрылся на ночь. Сбоку было изображение: отпечаток лапы, сжимающей стебель пшеницы, и почему-то он напомнил мне о принце Жадности. Подождав, пока мы отойдем достаточно далеко, чтобы разговаривать открыто, я спросила:

– Уверен, что не нашел никаких следов Жадности?

– Если только он не прибегнул к каким-нибудь трюкам, чтобы скрыть свою магию, то нет, его здесь не было. Почему ты так уверена, что виноват именно он, есть какие-то улики?

– Я ни в чем не уверена, просто пытаюсь собрать воедино кусочки картинки.

Я врезалась в кого-то из небольшой группы людей, направляющихся к месту преступления, пробормотала извинения и свернула на соседнюю улицу.

– Что касается улик, принимая во внимание мой разговор с ним и его желание завладеть Рогом Аида, а также нападение на бабушку сразу после нашей встречи, Жадность кажется самым вероятным кандидатом на роль виновника произошедшего.

Мы повернули на узкую улочку, и я почувствовала, что внимание Гнева приковано ко мне, но он не спросил о здоровье бабушки и не попытался извиниться.

Впрочем, он был последним существом на земле, от которого мне хотелось бы услышать слова утешения.

Я остановилась на повороте дороги, которая вела в мой район.

– Кто следующая ведьма в вашем списке?

– Я еще не знаю.

– Но это очень важно, – сказала я, глядя мимо него. Улицы в этом квартале были тихими. – Как только узнаешь, кто она, нам нужно будет спрятать ее в безопасном месте.

Гнев сжал губы, но в конце концов кивнул в знак согласия.

– Сегодня я отправлю послание в свой мир, к утру получу ответ.

Было не холодно, но я потерла ладонями плечи. На мне было кремовое платье без рукавов. Прекрасный выбор для теплых летних ночей, если бы не страх, от которого я временами холодела. Гнев заметил мое движение и бросил взгляд на предплечье. Полевые цветы уже разрослись до самого локтя. Не нужно было видеть его руку, чтобы догадаться, что и с его татуировкой произошло то же самое. Я посмотрела в сторону своей улицы и с облегчением заметила, что, если не считать парочки играющих детей, она пуста. Мне не хотелось бояться Жадности или Зависти, которые могли прятаться в тени, но справиться с этим чувством было невозможно.

– Ладно, – сказала я, – увидимся завтра. Где встретимся?

– Не волнуйся, – Гнев хищно улыбнулся, – я тебя найду.

– Ты же понимаешь, что звучит это так себе, да?

– Приятных снов. – И он ушел.

Двадцать семь

– А не приготовить ли нам завтра на десерт кассату[18]?

Мама обернулась ко мне с надеждой во взгляде. Кое-как мне удалось скрыть нахлынувшие эмоции. Бисквитный торт со слоями сладкой рикотты был нашей с Витторией любимой сладостью. Мы каждый год просили приготовить его на наш день рождения, и мама никогда нас не разочаровывала. Она покрывала его тонким слоем марципана и украшала сладкими фруктами ярких цветов. Мне нравилось, как этот немного тянущийся верхний слой контрастировал с нежным восхитительно влажным бисквитом, скрытым внутри.

Не уверена, что когда-нибудь вновь смогу есть его без привкуса печали, но нельзя же расстраивать маму, так что я искренне улыбнулась.

– Звучит восхитительно.

Мама направилась к шкафу с сухими продуктами и извлекла оттуда большую миску, поставила в нее сахар и все остальные ингредиенты, необходимые для торта. Сегодня у нее был плохой день. Я смотрела, как она вытаскивала сардинки а-беккафику из духовки, и вдыхала чудесный аромат фаршированных сардин.

Бабушкин рецепт предусматривал добавление в начинку золотистого изюма, кедровых орехов и панировочных сухарей. Затем нужно сбрызнуть блюдо маслом шалфея и посыпать тимьяном, а также разделить пекущиеся тушки большими лавровыми листами. В результате получается неповторимая симфония вкусов, тающих во рту.

Не успела я выложить рыбу на блюдо, как в кухню вошел отец, размахивая свернутой запиской. Он умело подхватил кусочек начинки, выпавшей из блюда, и улыбнулся. Отец всегда был очень полезен на кухне, когда «проверял еду по новым рецептам на предмет качества», так он это называл.

– Сальватор передал тебе кое-что, Эмилия, – сказал он с полным ртом, – вроде бы твой друг просил отдать ее тебе прямо в руки.

Как и все, мама носила четки, и в этот момент мне представилось, как позже она будет целовать их и молиться, если узнает, кем на самом деле являлся мой «друг». Я поспешно перехватила записку, не предоставив ей такого шанса.

– Спасибо, папа.