Царство Греха

Я несколько раз вдохнула, пытаясь успокоить мысли. Передо мной был тот самый загадочный гримуар, из которого сестра вырвала страницы. Каким-то образом ее магия привела ее к первой книге заклинаний, и она решила использовать некоторые из них, чтобы вызвать демонов. Я точно знала, что она не использовала этот текст в нашей крошечной комнатке, ведь мы с бабушкой сразу же почувствовали бы, а значит Виттория, должно быть, проводила ритуалы здесь. Но почему она считала, что в стенах братства она в безопасности… Должна быть какая-то связь. Нужно лишь ее найти.

– Ну наконец-то.

Я отпрыгнула, увидев на пороге комнаты фигуру в капюшоне, и схватила магический мел. Должно быть, это тот самый человек, которому посланник продавал секреты. Я готова была поклясться, что под одеяниями скрывается брат Кармин. Как иронично: охотник на ведьм ставит ловушки, используя магию. Фигура откинула капюшон, и я замерла, готовая к нападению охотника. Вместо этого Антонио бросился ко мне с быстротой, которой я в нем не подозревала, и вышиб из моих рук магический мел так, словно он мог навредить мне самой. Мел упал на пол и рассыпался на мелкие кусочки. Я вернулась в реальность с чувством огромного облегчения.

– Антонио, ты жив! Я думала… – подняв взгляд, я вдруг заметила выражение его лица. На нем отражалась ненависть. Сердце ушло в пятки. Я сделала шаг назад.

– Что, что случилось? Что Зависть сделал с тобой?

– Божий ангел никогда не причинит мне вреда, – его губы растянулись в улыбке, и вовсе не в той милой и застенчивой, которую я помнила, – в отличие от тебя.

Я едва дышала, но теперь все наконец встало на свои места. Зависть не угрожал ему и не держал его в плену. Все как раз наоборот. Антонио добровольно доставил Клаудию прямо в руки врагу. Он знал, что она ведьма, и…

– Это ты, ты убил мою сестру, – мой голос дрожал, – но почему?

– В это так сложно поверить, что я, служитель Господа, хочу очистить мир от скверны?

– Ты говоришь прямо как брат Кармин, – я сжала руки в кулаки. – Убить невинную женщину, не это ли зло и скверна?

– Лучшие ангелы Господни самые свирепые из воинов, Эмилия. Иногда, чтобы достичь великого блага, сначала нужно взять в руки меч справедливости и разить им врагов. Ты не поймешь. Ты не способна на такое, ведьма.

В это мгновение я полностью потеряла контроль.

– Да ты понятия не имеешь, на что я способна.

– Возможно, но если ты сейчас применишь ко мне магию, то лишь докажешь, что я прав, – он указал подбородком на мои амулеты. Они сверкали и пульсировали. – Вы, ведьмы, рождаетесь воплощенным злом.

Боль и гнев поднялись внутри меня. Все чувства, что я подавляла со дня смерти сестры, нахлынули разом.

– Ты ошибаешься. Мы не рождаемся злом, но некоторые из нас становятся им через ненависть.

Пряди моих волос сдуло за спину внезапным порывом ветра. Начиналась буря, и она не принадлежала к этому миру. Святящиеся слова на стенах комнаты запульсировали быстрее. Магия наполняла воздух, и в моем сознании всплывали заклинания, которых я прежде не знала. Возможно, так действовали рога дьявола или книга Первой Ведьмы, но что-то внушало мне эти чары.

Возможно, таким образом вырвалась на волю моя темная сторона. Не важно.

Я схватила Рог Аида и с остервенением зашептала заклятие, слова которого обжигали мне губы. Я вытянула руки и сложила их аркой. Невидимые челюсти вонзились в одеяния Антонио и разорвали их в клочья. Пока что я пощадила его плоть.

В глазах Господнего слуги вспыхнул страх. Он медленно попятился, подняв руки, будто это могло меня остановить.

– Боишься? – Я наступала на него. – Правильно. Я только начала.

Я подняла руку, и он съежился. Голос его дрожал.

– Пощады, Эмилия, умоляю.

– Теперь ты хочешь пощады? – Чистый, раскаленный добела гнев горел в моей душе. – Скажи, а моя сестра просила пощады?

Я вспомнила дыру, зияющую в ее груди на месте, где раньше билось сердце. Антонио сделал это с ней. Наш друг. Я махнула рукой и на его груди появилась кровоточащая рана. Глаз за глаз. Да свершится справедливость. Он прислонил ладонь к ране, увидел кровь и попятился прочь. Пока это была не более чем царапина, но ярость толкала меня вперед.

– Ты помиловал Витторию, когда она умоляла сохранить ей жизнь? А Валентину? Сколько женщин умоляло тебя пощадить их? Где же тогда было твое милосердие?

Он упал на колени и начал молиться. Я ждала. Но бог не явился. Его с успехом заменила богиня смерти и ярости. Я встала на колени с пылающими глазами и заставила его взглянуть на меня. Я хотела, чтобы он увидел лицо моей сестры. По щекам Антонио текли слезы. Я боролась с желанием раскроить его череп и посмотреть, как жизнь наконец покинет полные ненависти глаза.

Но смерть стала бы для него помилованием, а я не была настроена на милость.

– Когда я наконец убью тебя, Антонио, ты будешь счастлив, что избавился от страданий.

Я взглянула на свой палец, сконцентрировавшись на невидимом лезвии, которым теперь владела. На коже выступила маленькая капелька крови.