Царство Греха

– Боюсь, не могу тебе помочь. Я слышал, тот парень, что держит его, уехал.

Я вскрикнула про себя и осыпала богиню проклятиями. Упущена такая возможность. Я собиралась уходить, когда заметила странную татуировку на его предплечье. Рисунок лапы, сжимающей фенхель. Мой взгляд скользнул по боковой части его прилавка. Тот же самый символ был нарисован и там. Я ошибалась. Я не видела этого символа в дневнике сестры. Я видела его в тот день, когда мы с Гневом пытались узнать что-нибудь об убийстве Джулии Санторини. Когда до меня дошло значение моего открытия, я застыла на месте. Сеньор Нуччи был оборотнем.

Я с трудом сглотнула ком и попыталась собраться с мыслями. Доминико Старший заметил, что я разглядываю его татуировку, и торопливо опустил рукав, несмотря на жару.

Его реакция подтверждала мои догадки.

Я вернулась мыслями к дневнику сестры. Там говорилось о Доминико Нуччи, но не упоминалось о Старшем или Младшем…

– Это вы, – сказала я, уронив свой пакет с панелли. – Виттория писала ваше имя в своем дневнике. Не Доминико Младшего. Вы сделали это с ней? Она узнала, кто вы на самом деле?

– Это не так… Прекрати выкрикивать обвинения. Дай мне секунду.

Доминико повесил табличку ЗАКРЫТО и жестом приказал мне следовать за ним на угол, где было меньше прохожих. Мне не хотелось покидать многолюдное место, и, похоже, он это понял, так как остановился там, где нас не могли услышать, несмотря на присутствие множества людей.

– Твоя сестра разносила напитки в игорном доме Жадности.

Мое сердце заколотилось. В конце концов после всех этих месяцев бесплодных поисков я добыла еще одну крупинку информации о том, что делала Виттория перед смертью.

– И? Она узнала, кто вы?

Он кивнул.

– Вы когда-нибудь видели ее с Жадностью?

– Да. Однажды вечером она пришла к нему с какой-то идеей. Они вместе работали над планом, который нравился им обоим.

– Как вы оказались втянутым в это?

Казалось, он не намерен отвечать, так что я извлекла из-под корсажа спрятанный там нож. Лезвие сверкнуло на солнце. Я многому научилась у демона войны.

– Так или иначе, я узнаю то, что мне нужно, синьор. Вам выбирать.

– Ладно, ладно, – он тяжело сглотнул и огляделся. – Ты уже знаешь о бенанданти.

Я кивнула. Это все знали.

– Оборотни своего рода. Их дух воплощается в форме животного четыре раза в год. Они сражаются с Ночными Воинами.

– Да, это бенанданти. Но мы не они. Они присвоили наш символ, так что нас часто путают. Мы можем менять форму, когда захотим. Нас называют Янтарными Волками. Бенанданти люди, а мы – нет. По крайней мере, не целиком. Обычно нас называют вервольфами.

– Вервольф, – повторила я, – вы физически способны превращаться в волка?

Доминико Старший кивнул.

Мне потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя. Я никогда не слышала прежде о Янтарных Волках, но о вервольфах существовало множество легенд. Из старинных историй, которые мне рассказывали, я знала, что волки держались стаями и были преданы лишь друг другу. Никакой связи с демонами.

– Почему вы связались с Жадностью?

Он опустил глаза.

– Мы заключили сделку.

На ум пришло воспоминание о кучках фишек перед Доминико Старшим в игорном доме. У меня зародилось смутное подозрение относительно того, к чему он клонит.

– Он пообещал простить вам ваши долги взамен на помощь?

Он кивнул.

– Я думал, что одурачил его, но затем узнал о его истинных намерениях. Он хотел, чтобы волки сражались на стороне дьявола, когда придет время. Но мы не трансформировались уже почти двадцать лет.

– Почему вы не меняли форму?

Он пожал плечами.

– Никто не знает. Раньше мы могли это делать, а в какой-то момент просто утратили способность.

– Но кто-нибудь может менять форму?

– Когда парень отмечает свой двадцатый день рождения, он обычно меняет форму в первый раз. И клянусь чем угодно, Доминико недавно стукнуло двадцать, и он был очень удивлен, когда превратился в волка.

– Вы ни о чем не рассказывали сыну?

Он медленно покачал головой.

– Это было так давно… Я не думал, что оно может еще раз повториться. Когда Доминико превратился, я понял, что у нас проблемы. И рассказал ему о данном обещании. – Он смахнул слезу со щеки. – Сын посмотрел на меня с таким разочарованием в глазах, что я едва не умер на месте. Я покрыл позором нашу семью. Волки не сражаются ни за кого, кроме собственной стаи. А теперь Доминико молится в монастыре за меня и за себя самого, надеясь, что мои грехи будут прощены.

– Как моя сестра вычислила вас?

Он мгновение размышлял над этим.

– Не уверен, но именно она сказала Жадности заключить со мной сделку. И заставила меня пообещать сдержать свое слово.

– Виттория была свидетелем сделки между тобой и Жадностью? – спросила я с колотящимся сердцем. – Ты уверен, что это была ее идея, а не его?

– Абсолютно, – подтвердил синьор Нуччи, – это было частью ее грандиозного плана, но она никогда не рассказывала мне о нем, так что, боюсь, здесь я не смогу тебе помочь. Мне лишь было сказано быть готовым, когда они нас призовут.