Царский отбор

Ледяные химеры выходили со всех сторон, словно отделяясь от каменных стен – не ледяных, – отделяясь от черных теней в самых темных уголках помещения, стекались к центру. И все их взгляды были устремлены в сторону двери – они смотрели прямо на меня, – а их угрожающий рык был адресован мне.

Мой мозг каким-то чудом не упустил момент, когда все изменилось: глухое утробное рычание химер переросло в хриплый низкий рев, и они бросились к двери всей стаей.

– Ярина, сейчас! – завопила я в тот же миг.

Сначала я ничего не слышала, кроме хриплого рыка несущихся на меня существ. Я отпрянула, отпустив ручки двери, и едва не упала, когда взгляд снова ухватил перемены.

Химеры прямо в прыжке замолкали и вяло приземлялись на пол, и теперь я уже слышала другие звуки. Вернее, звук – шипение сыплющегося песка.

В нескольких шагах от меня и от двери Ярина дрожащими руками пересыпала из одного кувшина в другой соль. Обычную соль, добытую ею в кухне Аквилайского дворца. Возможно, у магов ковена было куда более удобное приспособление, но нам пришлось довольствоваться тем, что нашлось под рукой.

Химеры были южным народом и жили в пустыне, среди песков. И звуки сыплющегося песка были для них словно колыбельная. Или снотворное. Привезя несколько особей для разведения и использования в собственных целях в Аквилаю, маги ковена довольно быстро выяснили, как их можно контролировать, как унять их свирепость.

– Работает, – выдохнула я, наблюдая, как размякают на каменном полу химеры.

Несколько мгновений – и вся свора спит.

– Ты главное, не останавливайся, Ярина, – прошептала я, снова шагнув вперед на дрожащих ногах; на несколько секунд, на несколько коротких секунд, я едва богу душу не отдала от страха.

– Сама не верю, что делаю это. Прийти сюда – чистое безумие, – прошептала себе под нос еще тише, а потом опять повысила голос, чтобы Ярина меня услышала: – Пересыпай соль из одного кувшина в другой десять раз, не меньше.

В книге Тарлада было сказано, что «крепкий сон, от которого химер может пробудить только рассвет, равен десяти кувшинам песка». Там так и было написано, и я надеялась, что трактовала это завуалированное руководство правильно. Собственно, это была одна из причин, почему и было решено вооружить Ярину именно кувшинами.

– Если сделаешь, как сказала, химеры будут спать до утра и не проснутся ни от каких звуков. После спрячешься в тени на террасе, где мы стояли в прошлый раз, но так, чтобы видеть окна башни. Я подам тебе знак из какого-нибудь окна, что возвращаюсь. Жди.

– Хорошо, кинья, – прошептала, кивнув, служанка, не глядя на меня, сосредоточившись полностью на пересыпании соли из кувшина в кувшин; она, возможно, не видела химер, но отсутствие звуков – рычания и клацанья когтей об пол – говорили ей о том, что ее старания не пропадают втуне и останавливаться ей нельзя.

Идти мимо химер, огибая их спящие тела, было страшно. Все время параноидально казалось, что одна из них в любой момент может очнуться ото сна и хватануть меня зубами за ногу. Но книга Тарлада уверяла, что звук сыплющегося песка или какого-то похожего сыпучего вещества гарантированно усыпит химер, и не обманула.

Я пересекла помещение с химерами, достигла двери в противоположной стороне и увидела лестницу. Быстро обернувшись, убедилась, что химеры спят и, уповая, что Ярина сделает все как надо и не подвергнет опасности ни свою жизнь, ни мою, закрыла дверь поплотнее. Подойдя к лестнице, стала подниматься вверх.

Наверное, этот дворец создавался при помощи магии льда и холода, потому что в какой-то момент каменная лестница и каменные стены стали медленно сменяться льдом. Видимо, каменное помещение нужно было для химер, а люди жили в помещениях изо льда. Несколько шагов наверх – и вот я уже поднимаюсь по ледяным ступеням.

Лестница сменилась коридором, потом снова лестницей, которая в конечном итоге привела меня к еще одной двери – ледяной. Двери изо льда здесь открывались так же легко, как и деревянные, в чем я уже успела убедиться.

«Это дверь в покои царя? – спросила я себя и задалась следующим вопросом: – А что если Ангуда, или ее компаньонка Гайда, или же кто-то из слуг-горнальцев уже там, за этой дверью?

«Нет, такого не может быть», – тотчас убежденно сказала я себе.

Если бы Ангуда или кто-то из ее людей уже пробрался в Государеву башню, то химер на входе я бы нашла мертвыми. В этом я даже не сомневалась. Ангуда не искала бы обходного пути, чтобы сохранить химерам жизнь – она избавлялась от проблем кардинальным способом.

Взявшись за ручку, я очень осторожно, лишь самую малость, приоткрыла дверь.

«С ума я сошла, что ли, ночью проникать в спальню к царю? – спросила сама себя, заколебавшись на секунду. – На что Ксунан меня толкает, а? Наверняка подобное деяние здесь будет расценено как страшное злодейство. Что со мной сделают, если поймают? Почему этот Ксунан сам ничего не может и вертит мною, как своей марионеткой, посредством шантажа? Повезло же мне нарваться на этого духа – теперь он прицепился ко мне, как пиявка, и не отделаться от него…»

Я снова вдохнула-выдохнула, чтобы успокоиться.