Царь-Север

И он пришёл. Как договорились, так и пришёл – десять лет миновало. Только был он уже совершенно другим человеком. Да ведь и страна уже была другая, разбитая, разграбленная вот такими проворными хлопцами, как этот Лимон-Миллион…

Деда-Борея особенно сильно поразили глаза Простакутова. Зрение свое парень сломал в журналистике, но очки таскать не захотел. Где-то за границей произвели ему дорогущую операцию. Вставили какие-то… бычьи пузыри – ничего в них нельзя увидеть, кроме чванства и равнодушия. Теперь, даже когда он говорил про золото – глаза оставались холодными. «Как будто с покойника сняли глаза».

Навряд ли Северьяныч в этом нагловатом человеке узнал бы того паренька, из-под которого горшки выволакивал. Нет, не узнал бы. Но Храбореев, пока больного обихаживал, запомнил все мелочи на лице Простакутова…

– Лимон? – спросил он, приглядываясь.

– Апельсин. Ты что, старик? Разуй глаза.

– Неужели ошибся? Ну, все равно, кто бы ты ни был… – Северьяныч сделал широкий жест рукой. – Проходи, присаживайся, гостем будешь.

– Хозяином!

– Чего?

– Я здесь буду хозяином.

Храбореев промолчал. Не понравилось это ему. И все-таки он улыбнулся, приглядываясь.

– Лимон! Да это ж ты! Давай поспорим? Если ты рубаху задерешь, то вот здесь, возле пупка…

– А штаны перед тобой не снять?

– А если ты снимешь штаны, – продолжал Дед-Борей, – у тебя вот здесь, пониже поясницы…

– Давай без лирики. Не надо мне в ж… заглядывать. Я сюда приехал не геморрой лечить.

– Понятное дело. – Храбореев тяжело вздохнул. – Золотишко спать не дает.

– Догадливый.

– Лимон, я же охотник. Я зверя должен чуять за версту. А уж таких-то мелких зверюшек наподобие тебя…

– Короче, старик. Собирайся.

– Куда?

– На Полярную звезду полетим…

– Далековато. У меня забот хватает на земле.

Снисходительно ухмыляясь, Простакутов достал «Смит-Вессон». Дорогая игрушка, в рукоятку которой вмонтирован сканер, узнающий хозяина по отпечатку пальца.

Оглушительный выстрел заставил собаку взметнуться под нарами. Пуля в клочья раму разнесла. Осколки стекол на пол посыпались…

В избушке появились два мордоворота. Один громила был немтырь – Болтуном прозвали. Второй – громадный Дуб. (Старший сын Ходидуба, того самого, который любил повторять: «Успокойся, Нюра, это десантура».)

Вершина Дуба рано облетела – парень совершенно лысый. Тяжелою рукою шаркнув по мраморно голому черепу, детина мрачно пошутил:

– Ну! Взлохматим лысину!

Мордовороты собрались шкуру снимать с живой собаки. Сказали, освежуют и заставят охотника скушать. Сырую. Без соли. Храбореев молчал. Но когда острый нож зацепил задрожавшую кожу собаки и по полу брызнула кровь…

– Я согласен. Только предупреждаю. Это далеко. Опасно.

Перед ним положили карту.

– Показывай.

Черно-желтым ореховым ногтем он поелозил по бумаге – по горам и долам, по рекам и озерам.

– Вот. Нашел. Сердце Севера.

– Что за сердце?

– Здешние жители так называют… Труднодоступное местечко. Хорошо бы вертолёт…

– И журналистов с телекамерами, – подсказал Простакутов. – Собирайся. Только я тебя, старик, тоже предупреждаю. Не вздумай изображать Сусанина.

…Сначала добирались на лодке. Несколько дней пыхтели на моторе в верховья. Кипящие пороги проходили. Перекаты, шиверы. Торопились, плыли даже в сумерках, пока хоть что-то видно впереди. Распороли днище на пороге – моторку бросили. Дальше пёхом отправились. Переночевать хотели в гнилой избушке. Наручники нацепили на Северьяныча.

– Я знаю, что ты меня любишь, – объяснил Леон. – Поэтому боюсь, как бы ночью ты меня в объятьях не задушил!

– Три лба! – охотник сплюнул. – Хозяева жизни! Трясутся как липки…

Переночевать под крышей не удалось. Чертовщина творилась какая-то. Скрипучая дверь сама собою открывалась. Вороватые шаги мерещились: вроде бы кто-то за стенкой шарашился. Лопата о камни позвякивала. Телохранители – немой Болтун и высоченный Дуб – выходили под звезды. Стояли с оружием наизготовку. Тихо. Никого. Опять ложились – и опять шаги за стенкой…

– Да что такое? – Простакутов облизнул сухие губы, глядя в раскрытую дверь.

– Авантюристы ходят, – сообщил Дед-Борей.

– Кто такие?

Много лет назад в этой избушке обнаружили два неизвестных трупа. Милиция вылетала на место происшествия. Никаких следов насильственной смерти не обнаружили, однако лица покойников были исковерканы гримасами ужаса. Позднее – по картам и снаряжению – следователи узнали, что покойные были не туристами, приехавшими полюбоваться северной экзотикой. Это были матерые авантюристы, решившие добраться до Сердца Севера.

Переночевать решили – подальше от гнилого «заколдованного» зимовья. Корчились возле костра, скулили, замерзая, как собаки. Только под утро все забылись – кроме Храбореева. Он подживил костер и чаю вскипятил. Первым проснулся Леон.

– Старик! – Он удивился. – А где наручники?

– Не знаю. – Северьяныч почесал запястье. – Я проснулся – руки свободные. Подумал, что хозяин мой… Кха-кха… Подобрел, отомкнул…

Простакутов сурово глянул на своих мордоворотов.

– Да никто его не отмыкал! – клятвенно заверил стоеросовый Дуб.