Царь мышей

- Вы знаете, Савватей Пахомыч, наш Государь очень близко принял к сердцу то, что произошло с отцом Александром, - уже тише продолжал отец Иоиль. - Он даже предложил нашему церковному руководству подумать о том, чтобы сопричислить отца Александра к сонму Святых Великомучеников.

Василий кивнул, как бы принимая сказанное к сведению.

Видимо, решив, что больше ничего толкового не услышит, неприметный господин отошел от колонны. Василий уже хотел было задать отцу Иоилю какой-то вопрос по существу дела, но тут в храм буквально влетел человек в кафтане стрельца и, подскочив к высшему церковному руководству, что-то стал говорить, размахивая руками совсем неподобающе времени и месту.

- Это наш Святейший Патриарх Евлогий, - пояснил отец Иоиль. - Господи, что там еще стряслось?

Выслушав беспокойного стрельца, Евлогий поднял руку, и отпевальный хор смолк.

- Право же, и не знаю как об этом объявить, - растерянно заговорил Патриарх, - но и скрывать не имею права. Только что мне сообщили, что... В общем, врагам Бога и людей показалось мало зверски убить пастыря, так они еще и разрушили Храм Всех Святых на Сорочьей. Пожалуйста, продолжайте, - обратился он к священнику, отпевавшему отца Александра, - а я должен отбыть на место злодеяния.

Сказав это, Евлогий и другие иерархи чинно потянулись к выходу.

- Это что-то немыслимое, - смертельно побледнев, прошептал отец Иоиль. - А я там всю жизнь прослужил...

"Надя!" - мелькнуло в голове Василия. Он прекрасно понимал, что раньше или позже Чаликова неминуемо окажется на Сорочьей улице.

- Я должен идти туда, - твердо заявил Василий. - Отец Иоиль, вы не подскажете, как отсюда скорее попасть на Сорочью?

- Пойдемте вместе, - ответил священник.

Однако почти на выходе Василий услышал позади себя голос, показавшийся ему знакомым:

- Господин Дубов?

Василий вздрогнул, но поняв, что уже этим наполовину выдал себя, непринужденно обернулся. Перед ним стоял купец Кустодьев.

- Ах, простите, обознался. Что поделаешь - плохая память на лица. Но со спины - вылитый Василий Николаич. И голос, как у него...

Боковым зрением Василий заметил, как отец Иоиль скромно отошел в сторонку, будто бы разглядывая икону слева от входа.

"Неужели мазь не сработала?" - забеспокоился Дубов. Он вынул из внутреннего кармана зеркальце, позаимствованное у Нади, и украдкой погляделся - нет, лицо было "не свое".

- Ну, раз вы не Дубов, то извините, - проговорил Кустодьев.

- Нет, отчего же, - решился Василий. - Вы отнюдь не обознались, любезнейший господин Кустодьев. Я действительно Дубов, хотя... Ну, вы понимаете.

- Понимаю, понимаю, - понимающе понизил голос почтенный купец. - Я бы и не стал с вами заговаривать, кабы не имел к вам весточки от некоей известной вам особы...

- Надеюсь, все в порядке? - тихо спросил Дубов.

- Ну, разумеется, - кивнул купец. - Известная вам особа благополучно достигла Замошья и просила передать вам, любезный Василий Николаич, благодарность и привет... Но я вас, кажется, задерживаю? - спохватился Кустодьев. И резко погрустнел: - Я ведь тоже знавал отца Александра, хоть и не так близко. А когда моя Федосья Никитична услышала о том, что произошло, то сознание потеряла, и даже теперь еще не совсем здорова...

"Ну, хотя бы с боярином Андреем все в порядке", подумал Василий.

Тепло попрощавшись с купцом Кустодьевым, он догнал отца Иоиля.

- Ну, идемте, что ли? - проговорил священник. - Я знаю самый близкий путь, так что доберемся скоро.

Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем, а может быть - и об одном общем.

- А я почти сразу подумал, что вы - Василий Дубов, - вдруг сказал отец Иоиль.

Дубов промолчал.

- При последней встрече отец Александр упоминал ваше имя, - пояснил отец Иоиль. - Он сказал, что вам я могу доверять, как ему.

Дубов признательно кивнул и чуть замедлил шаг - он чувствовал, что пожилой священник с трудом за ним поспевает.

* * *

В царскую рабочую горницу Надежда вошла в сопровождении статного чернобородого дьяка, который был не то распорядителем, не то помощником царя еще при Дормидонте. Для себя Надя звала его "Дворецкий Бэрримор".

- Госпожа Чаликова, постарайтесь долго не задерживать нашего Государя, - перед самым входом попросил "Бэрримор". - Он сегодня очень занят. - И доверительно добавил: - Вообще-то Государь нынче не совсем в духе. Я бы на вашем месте, сударыня, передал просьбу в письменном виде... Ну, как хотите.

- Благодарю вас, - еле выдавила из себя Надя. Теперь ее волновало одно - удастся ли хоть на краткий миг остаться с Путятой наедине.

Царь сидел за столом, прикрыв глаза, и Надежда на миг увидела в нем не средоточие зла и всех пороков, а просто бесконечно усталого и замотанного человека.

- А-а, госпожа Чаликова! - вдруг очнулся Путята. - Рад, весьма рад еще раз вас видеть. Как я понял, вы желаете что-то мне лично сообщить?

- Д-да, - пролепетала Надя, явно не готовая к столь радушному приему. - И хотелось бы наедине...

- Оставь нас, - велел царь чернобородому дьяку. Тот молча повиновался, а Надя подивилась, как все неправдоподобно удачно складывается.

- Ну что ж, прошу вас, - пригласил Путята.