Царь мышей

Дубов подошел к окну - на обочине улицы уже стояла телега, запряженная лошадью. То и другое предоставил князь Святославский, чтобы отвезти пустую бочку на причал. Чуть в сторонке по-прежнему околачивались "добры молодцы", а к дому боярина Андрея уже понемногу подтягивались юные путятинцы с плакатами и транспарантами.

К Василию подошел боярин Андрей:

- Не пойму, чего им от меня нужно. Или ребятам больше делать нечего?..

- Молодые еще, глупые, - усмехнулся василий. Он не стал говорить, что молодежь просто  самовыражается, как умеет, а истинная задача тех, кто за нею стоит - сделать жизнь боярина Андрея невыносимой и, может быть, даже добиться того, чтобы он сам запросился обратно в темницу.

И тут Василий заметил, что по улице идет богато, но весьма аляповато одетая женщина. Увидев боярина Андрея и Дубова, она остановилась прямо под окном.

- Акулина? - невольно вырвалось у боярина. Поняв, что это мог услышать и кое-кто из "добрых молодцев", Василий сделал даме чуть заметный знак.

- Кака я тебе, к бесу, Акулина? - мгновенно поняв, что от нее требуется, заголосила женщина. - Я - княгиня Евдокия Даниловна, невежа, градоначальничья, блин, законная жена!

- Прости, княгинюшка, не признал, - поклонился ей из окна боярин Андрей.

Взгляды княгини и боярина на миг встретились, но тут "Идущие вместе" принялись выкрикивать свои кличи, и Дубов отвел хозяина подальше от окна. А княгиня решительным шагом направилась прямо к митингующим.

- Да что вы тут всякой хренотенью, блин, занимаетесь! - напустилась она на молодежь. - Коли впрямь Царя и Отечество любите, так займитесь чем-нибудь полезным, а не орите тут, как придурки!

Парни и девушки не знали, что им делать, тем более, что в знатной даме некоторые из них узнали жену градоначальника. По счастью, поблизости находился их руководитель и вдохновитель, который даже выплыл из тени, чтобы разрешить это недоразумение:

- Сударыня Евдокия Даниловна, простите молодых царелюбцев и не пеняйте им за те маленькие неудобства, которые они создают уважаемым соседям. Тем паче, что все это происходит, так сказать, с согласия вашего достопочтеннейшего супруга...

- А ты кто такой? - бесцеремонно перебила княгиня. - Небось, такой же бездельник и пьяница, как мой благоверный?

- Я - боярин Павловский, - не без гордости заявил "бездельник и пьяница". - А они - юные путятинцы, иначе говоря - "Идущие вместе".

- Ну и шли бы вы все вместе куда подальше, - княгиня смачно харкнула прямо под ноги боярину Павловскому и пошла прочь.

- Так что ж нам делать, Глеб Олегович? - обратился к боярину юный Ваня Стальной. - Продолжать, али как?

- Продолжайте, - решился боярин Павловский, не забыв ласково погладить Ваню чуть ниже спины. - Только шумите потише. - И, вздохнув, добавил: - Слыхивал я, будто бы почтеннейшая Евдокия Даниловна малость не в себе, да не представлял, что настолько...

Покуда князь Святославский и скоморохи продолжали рыскать по дому и по двору в поисках пустой посуды, Дубов решил кое о чем порасспросить хозяина:

- Скажите, боярин Андрей, отчего вы назвали Евдокию Даниловну Акулиной?

Боярин Андрей промолчал. Но потом все же заговорил как бы вне связи с предыдущим:

- Когда я ее увидел в первый раз, остолбенел: вылитая Евдокия Даниловна. И дело не во внешнем сходстве - душа у нее такая же чистая. А все это, оно в ней наносное, уверяю вас. Жизнь заставила.

- Она вам рассказывала о своей участи? - спросил Дубов.

- Нет. Да и зачем? И так все ясно, - вздохнул боярин Андрей. - Я ей, пока был на свободе, помогал, чем мог. Сколько раз предлагал устроить в приличный дом, на хорошую работу - а она отказывалась. Я, говорит, девка пропащая, одного хочу - подохнуть где-нибудь под забором... Скажите, Василий Николаич, там, - он кивнул в сторону окна, - там княгиня была, или...

- Ну конечно, княгиня, - твердо ответил Василий. - Вы ж сами слышали, что она сказала: я - княгиня Евдокия Даниловна, жена градоначальника.

- А где же тогда Акулина? - пристально глянул на Дубова боярин Андрей.

- Как где? Вестимо, в Бельской слободке, - совершенно серьезным голосом, но с хитрецой в глазах произнес Василий Николаевич. - Другое дело, ежели она исчезнет, или уже исчезла, так ее никто и не хватится...

Важная беседа оказалась прерванной шумным появлением князя Святославского и скоморохов, тащивших бочку с плескавшимися на донышке остатками вина. Раскрасневшееся лицо и сбившийся набок кафтан князя недвусмысленно говорили, что в качестве емкости для вина он использовал и самого себя.

- Ну, разопьем оставшееся! - громогласно предложил Святославский.

Василий украдкой глянул на часы - пора было отправлять бочку на пристань.

- Эх, была не была! - решился Дубов. - Разливайте!

Князь щедро разлил вино по чаркам. Друзья выпили, помолчали.

- Да, хорошее винцо, - сказал Василий с видом знатока, хотя вряд ли сумел бы отличить "Каберне" от "Киндзамараули". - К такому бы вину еще и хорошую закуску...       

- Ах я болван! - хлопнул себя по лбу Святославский. - У нас же уха стынет!