Царь мышей

- Когда-то, до революции, усадьба принадлежала князьям Покровским...

- Баронам, - поправила Хелена.

- Да? Ну, значит, баронам, - не стал спорить Серапионыч, хотя и сам прекрасно знал титул Покровских. Просто он хотел проверить осведомленность Хелены. - Да, так вот я сейчас подумал - а не из тех ли баронов Покровских наш юный пиит?

- Кто - я? - искренне изумился Иван Покровский. - Ну, дорогой Владлен Серапионыч, вы уж скажете!

- А что, очень даже возможно! - оживилась Хелена. - Ваня, будьте так любезны, приподымите голову... Так-так, откиньте чуть назад волосы, а правой рукой сделайте вот так... Вот видите!

- Что - видите? - не понял Кунгурцев.

- Вылитая баронесса Лизавета Михайловна Покровская с портрета, писанного местным художником-самоучкой Иваном Серафимовым в 1892 году! Не верите - сходите в наш городской музей и убедитесь.

- Ага, а если я сложу руки на груди и скорчу загадочную улыбку, то буду вылитая Мона Лиза, - подхватил Иван Покровский и тут же осуществил сказанное. Все расхохотались, даже сумрачный Толя Веревкин скупо улыбнулся.

- Смейтесь, смейтесь, - сказала Хелена, которая, впрочем, и сама смеялась не меньше других - "Джоконда" получилась очень уж джокондистая. - А среди баронов Покровских, к слову сказать, было немало людей искусства. Вот, например, барон Савва Лукич, доживший почти до девяноста лет, был на дружеской ноге с несколькими поколениями российских литераторов - от Радищева и Державина до Герцена и Чернышевского. О Грибоедове, Жуковском, Пушкине и Баратынском я уж не говорю.

- Ну, все ясно - дурная наследственность, - шутя вздохнул Иван Покровский.

- Простите, Хелена, а откуда у вас такие сведения? - поинтересовался профессор Кунгурцев.

- Так я же, кроме всего прочего, занимаюсь изучением старинных усадеб, - не без гордости сообщила историк. - А изучая усадьбы, никак не пройдешь мимо их обитателей. Конечно, никто бы меня туда не пустил, если бы я заявила, что меня интересуют бароны Покровские - иное дело история колхоза "Путь лампочки Ильича", или как он там теперь называется. Пришлось даже "для отмазки" составить записку о жизнедеятельности первого председателя колхоза товарища Волобуева, но на что не пойдешь ради подлинного дела. - И, немного подумав, Хелена печально добавила: - Хотя и товарищ Волобуев - это, к сожалению, тоже наша история...

* * *

Анна Сергеевна и Каширский сидели на стволе поваленной сосны и не отрываясь наблюдали за дорожкой, которая шла вдоль реки и хорошо просматривалась с невысокого пригорка. Попутно авантюристы вели разговор, по большей части представлявший из себя экспрессивный монолог Анны Сергеевны с редкими вкраплениями Каширского.

- Из-за вас у меня сплошные накладки, - раздраженно вещала госпожа Глухарева, - и при первой же возможности я проведу служебное расследование и раскопаю, что тому причиной: ваше разгильдяйство или осознанное вредительство?

- Что за вздорные фантазии, - самоуверенно отвечал Каширский. - Я выполнил свое обязательство, то есть задал объекту Василию Дубову установку переместиться в водную среду, а то, что вы, уважаемая Анна Сергеевна, не смогли обеспечить искомый результат - это уже ваша недоработка, но отнюдь не моя.

- Хватит чепуху молоть! - прикрикнула Анна Сергеевна. - Когда я его топила, кто-то мне мешал, и очень активно. Рядом никого не было. Значит, вы нарочно мне вредили!

- Как же я мог вам вредить? - совершенно спокойно возразил Каширский. - Если кто и препятствовал, то, скорее всего, вы сами.

- Что-о? - взъярилась Глухарева. - Вы говорите, да не заговаривайтесь!

- Видите ли, Анна Сергеевна, где-то в глубине души вы и сами понимаете всю бесперспективность и антиисторичность своей затеи, и потому подсознательно пытаетесь сами себе помешать... - Однако, украдкой бросив взор на Анну Сергеевну, Каширский предпочел эту тему не развивать. - Впрочем, возможно и иное объяснение - вы просто наткнулись на какую-нибудь невидимую подводную корягу!

Пространные разъяснения Каширского немало позабавили Чаликову, которая и была той невидимой "корягой", помешавшей Анне Сергеевне утопить юного Васю Дубова. Надежда слушала спор двух злоумышленников из можжевельниковых зарослей у подножия пригорка. Правда, из ее укрытия не была видна дорожка, по которой должны были пройти Дубов и его друзья, но Надя была уверена, что и на сей раз сумеет воспрепятствовать преступным козням.

- Ничего, теперь мне уже никакая коряга не помешает, - мрачно пообещала Анна Сергеевна.

- Ну и как вы собираетесь действовать на этот раз? - осторожно поинтересовался Каширский. - Ведь объект же будет не один. Не уверен, что вы справитесь сразу с пятерыми, пускай даже несовершеннолетними.

- Вот вы мне и поможете, - заявила Анна Сергеевна.

- Каким образом?

- Болван! Отделите Дубова от остальных. Дадите ему установку, чтобы отошел в сторонку.

- Зачем? - удивился Каширский.

- Поссать и посрать, - громогласно и со смаком отчеканила Анна Сергеевна. - Пардон, господин профессор, пописать и покакать. Или, если угодно, вывести из организма продукты жизнедеятельности!