Царь-кукла (СИ)

Капралов задумчиво кивнул. Сейчас его не столько занимал смысл слов пациента, сколько их обескураживающая складность.

— Вы знаете, чем занимается эвристика?

— Изучает творческое мышление?

— Можно и так сказать. На практике она опирается на интуицию. Говоря по-простому, на фантазии. Так что, представьте себе, я работал в отделе фантазий.

— Но как это связано с предметом нашей встречи?

— Всему свое время.

Он снова засунул руку в портфель, достал картонный скоросшиватель и протянул Капралову.

«“Голые и смешные”, — прочитал Капралов на обложке. — Для служебного пользования».

— Что это такое?

— Один из проектов, которыми они занимаются.

— Но тут написано…

— Да, прихватил, когда выгоняли… Суть его в том, что кто-то предложил некий карманный сканер, с помощью которого одетого человека можно записывать на видео в голом виде. Они вообразили встречу оппозиционеров, а лучше митинг, где все голые, и тут же дали этому ход.

— Но как такое возможно?

— Разумеется, невозможно! Но какая разница? Идея-то красивая. Я математик, анализировал математический аппарат этого, если позволите, рацпредложения… — Он наклонился и постучал согнутым пальцем по папке. — Вы полистайте, если не верите, полистайте. Вот с кем вам надо беседовать. У них такого еще много.

Капралов весело фыркнул.

— И поэтому вы гуляете вокруг Кремля в голом виде?

— Ну да.

— Но вы могли бы отнести это в прессу…

— …чтобы меня заперли в психушку? Нет уж, я не борец, это всего лишь маленькая месть.

— Ясно. Нам с вами придется встретиться еще раз, чтобы я мог написать заключение.

Капралов улыбнулся, бросил короткий взгляд на дверь и стал писать в тетрадь.

— Скажите, а личные, пусть ничтожные, но вполне человеческие мотивы могут свидетельствовать о моей… э-э-э… нормальности?

— Они в первую очередь, — не поднимая головы, сказал Капралов. — Любая сложность мотивации или масштабная идея — первый признак отклонения.

— Тогда, если позволите, я добавлю еще кое-что.

Капралов оторвался от тетради и отложил ручку.

— Там постоянно происходит дефиле. Отвратительное. Мерзопакостное.

— Де-филе?

— Да! Они думают, что такие креативные, а единственный их креатив это их одежда!

Он подался вперед, пристально посмотрел Капралову в глаза и хрустнул пальцами.

— Меня это бесило больше всего. Раздень их, а внутри ничего, одна пустота! — Он с размаху ударил себя в грудь. — А мне не нужен итальянский галстук и английские запонки, чтобы что-то из себя представлять!

— Да-да, понимаю. Не кипятитесь так, а то смажете впечатление… А почему вас уволили?

— Меня не уволили, а заставили по собственному желанию. Я не вписывался в эту компашку. Вызвал начальник отдела, Толстокожин…

— Толстокожин?! — вскрикнул Капралов.

— …в васильковом костюмчике с искрой, узел галстука с кулак — тьфу! и сказал, что иначе уволят по статье! — Александр Егорович справился с инерцией и подтвердил: — Да, Вениамин Эдуардович. Вы что, знакомы?

— Нет, просто слышал фамилию…

— Он там главный по мракобесию. Представляете, каково мне было? Я специалист по шифрам, а меня вон куда засунули.

Некоторое время Капралов задумчиво барабанил пальцами по столу.

— И давно уволили?

— В прошлом году.

— Ясно… Скажите, там не было ничего такого, связанного с матрешками?.. Может, вы слышали, может…

— Нет, ни про каких матрешек я не слышал. Там много народу ошивается, большинство консультанты со стороны. И общаться не очень принято. А что?

— Да нет, ничего, просто…

Капралов снова постучал по столу.

— Можете взглянуть на одну вещь? Не думаю, что это шифр, но вдруг будут какие-то идеи?

— Конечно! — загорелся Александр Егорович. — Давайте!

Капралов протянул ему полученную от Василия записку. Тот несколько минут смотрел на нее, шевеля губами и водя по бумаге ногтем, а потом стал читать вслух.

возьми всех в одно место

назови матрешкой

как дщерь вложь самое главное

через это передашь

— Это не шифр в обычном смысле, — сказал он, помолчав. — Но одновременно самый распространенный шифр. Таким пользуется каждый.

— Не понимаю… — немного заискивающе признался Капралов.

— С первого раза никто не понимает. Смотрите. Социум вещь неоднородная. В нем есть разные группы. Все они изобретают собственный язык, иначе говоря, жаргон, или хотя бы терминологию. Язык посвященных. Наиболее известные это блатная феня или латынь у врачей.

— Это я знаю. Но здесь ровно наоборот! Все слова совершенно обычные!

— Именно так! Но тем не менее ваша записка такой же шифр. Мы их называем социальными. Знаете, что нужно, чтобы прочитать шифр?

— Что?