Tsar Effect

Царисты перехватили конвой ещё задолго до его прибытия в нужную систему, и с его помощью разгромили флот Конфедерации на Анхуре. Флот КСТ практически уничтожен, одна из ключевых планет вот-вот падёт, а политическая ситуация стремительно ухудшается. Никто ничего не понимает и не знает, судорожно предпринимая хоть что-то... кроме главы контрразведки «Цербера», полковника Раймонда Эш. Ему не были интересны подробности прошедшей миссии или бойни на Анхуре, нет... он прибыл в док с несколькими сотнями вооружённых бойцов и арестовал весь экипаж «Эльбруса», за исключением избранных единиц, в том числе и Петровского. Очевидна заранее и хорошо подготовленная операция. Членов экипажа проверяли хоть и быстро, но скрупулёзно, основательно и жёстко, не считаясь ни с чьим статусом и, что важнее, с мнением самого генерала. И подобный подход дал результат. Не один, не два, а целая группа предателей во главе с замом и просто другом Олега – капитаном «Эльбруса».

- Как же так, Володя? – Петровский встал чуть в стороне, спиной к обзорному экрану, чтобы выражение его лица не было видно ни наблюдателям, ни камерами внутри комнаты.

- Кха-кха, – Севаев закашлял, сплюнув сгусток крови, с трудом повернул голову в сторону генерала, – здравствуй, Олег... не будет сигаретки?

- Ты, вроде бы как, не куришь? – Петровский достал пачку сигарет, вытащил одну и, передав другу, помог с зажигалкой.

- Это прошлое… сам видишь, что-то меняется, и не всегда это замечают. – Проговорил Владимир, сильно затянувшись и выпустив дым из лёгких. Несколько секунд покоя, за которыми последовал судорожный кашель.

- Как же так, капитан? – Петровский продолжал пристально смотреть на бывшего друга, надеясь дорваться до… истины?

- А разве могло быть иначе? – Сдержав новый поток кашля, Севаев внимательно взглянул на Петровского. – Мы пошли за тобой ради нового будущего для нашей страны, а ты привел нас в стан её врагов, заставивших стрелять и убивать наших товарищей, друзей и братьев. На что вы рассчитывали? Ладно ещё эти идиоты, но ты-то? На собачью верность русского офицера? Вы что, кончен...

Под конец офицер не выдержал и вновь залился тяжёлым кашлем. Но прозвучавших слов было достаточно, чтобы распалить злость в Петровском.

- И это говоришь ты? Смотришь свысока?! Ты предал Россию так же, как и я! И вот только прошу, не говори мне тут, что ради высоких идеалов!

- Нет... – откашлявшись наконец, Владимир продолжил, – но не проходило и дня, чтобы я не жалел об этом. А тебе всегда было плевать на окружающих людей, их идеалы и их судьбы. Игрался ими, словно в шахматы... но я в полной мере искупил свою вину, как и другие...

Из горла Севаева вновь послышался хрип и бульканье, но, к удивлению Петровского, это быль не кашель, а смех.

- ... как же было забавно и приятно смотреть на ваши растерянные и ничего не понимающие лица. Как приятно осознавать, как тебя провели, Олег. Раз за разом. Вначале царь развёл тебя как зелёного юнкера, потом эта девчонка... помнишь, Олег, как ты виртуозно переложил на неё ответственность, а? У тебя всегда это получалось превосходно... тысячи трупов, ты – герой во всём белом, а она – изгой. Но вон как вышло, а? Теперь она – приближённая с огромной властью и возможностями, а ты беглец… изгой. Может, ты не такой уж и гений, как сам думаешь? Кха-ха ха, ха-ха-ха... озлобленные… дилетанты… отбросы...

Каркающий с бульканьем смех заполнил допросную. Севаев явно веселился.

- Тебя и твоих помощников расстреляют и выбросят в космос. Ты так и умрёшь предателем, без права оправдаться, без права реабилитироваться. Брошенный и забытый, а я...

Петровский от нахлынувшей злости чуть ли не прошипел в лицо бывшего друга едкие слова и, не дождавшись ответной реакции, уже намеревался уйти, но голос Севаева заставил его замереть на месте.

- Ха… всё время забываю, что ты не из наших, «генерал» Петровский. Продвинувшийся благодаря старику... иронично... так и не усвоил, что для русского военного космонавта нет большей чести, чем быть упокоенным в бесконечности...

Глава 75

Огонь и град,

голод и смерть –

все это создано для отмщения.

Книга Премудрости Иисуса,

Сына Сирахова, 39:36

Благодаря физиологии, Шахзоду было легко скрывать свои чувства – ороговевшие лицевые пластины даже при сильных эмоциональных порывах оставались недвижимы. Тем не менее, при виде очередного сожжённого дотла поселения людей и выложенных штабелем многочисленных трупов в мешках, в том числе и совсем небольших по размеру, генералу Шаху было нелегко сохранять внешнюю бесстрастность – глаза батарианца так и норовили выдать всё. Что до его старшего сына, то тут всё было ещё проще – он пребывал в шоке.