Tsar Effect

«Караколь» русских ракетных крейсеров сменяется снайперским огнём линкоров, за которым следуют дерзкие вылазки истребителей и бомбардировщиков. Круг за кругом. Порой в разной последовательности и с разной эффективностью, но всякий раз чётко, быстро и смертоносно. В то же время у конфедеративного флота из-за ограниченного типажа кораблей имеется не такой уж богатый выбор контртактик, которые нивелируют активность противника, но вместе с этим банально влекут за собой обширные потери. Ещё один важный фактор, вытекающий из разнообразия и достаточной численности представителей разных весовых категорий в русском флоте – превосходство последнего в крейсерах, причём тотальное. Оно позволяет им игнорировать угрозу массового применения противником лёгких сил просто из-за того, что любой крейсер изначально создаётся для противодействия именно лёгким силам, фрегатам и эсминцам. То есть… для противодействия тому, что составляет большинство флота Конфедерации. Надо отдать должное коллегам Филиппа, тактика и всевозможные тонкости применения подобных кораблей были ими отточены и заслужено любимы. Однако… успешно апробированные и так хорошо себя зарекомендовавшие тактические приемы в таких условиях просто перестали работать, заставляя мостик «Оверлорда» срочно придумывать выход из ситуации.

В любом случае, Филипп не понимает русское командование. Совершенно не понимает. Неся большие потери, конфедераты медленно, но верно продавливают русских. Такими темпами они одержат верх по одной простой причине – кораблей у Конфедерации гораздо больше. Как бы ужасно это ни звучало, но холодная арифметика боестолкновения диктует, что они могут позволить себе эти потери. А русские? Филипп сомневался в этом. Русская тактика сдерживания и активной обороны казалась ему ошибочной. Неужели их командование, когда от него подобного ждали меньше всего, ошиблось? Филипп, в отличие от Штейнмеца и Лифде, также отметивших данную динамику, в это не верил. Флотоводцы уровня генерал-адмирала так не ошибаются. Это не похоже на ошибку… скорее на голый расчёт.

Вариантов много, и главное, что необходимо было сделать в данной ситуации – не играть по правилам врага. Первой на поверхности мыслей лежит гипотеза, что русские банально тянут время. Для чего? Окончательно разгромить сухопутную армию конфедератов на Анхуре и взять планету в заложники? Вполне себе возможно, и подобный вариант был крайне неприятен, в том числе и лично Филиппу, отправившему на планету множество своих солдат и офицеров, которые сейчас мужественно сражаются на поле боя. Были у короля и другие мысли, но все они сводились к тому, что период «тяни-толкай» в этом сражении необходимо заканчивать. Только мощный прорыв, только мощный удар по находящемуся в меньшинстве русскому флоту способен перевернуть доску и принести победу. Только решительные действия. Этому учит вся человеческая военная история. Да, потери будут крайне высоки, куда больше даже, чем в данный момент, но сколько жизней будет спасено по итогу выигранного сражения? Выигранной кампании и выигранной войны? Но... Рихтер, Штейнмец, Лифде, выслушав Филиппа, тянут время. Всматриваются в карту и вслушиваются в отчёты, словно там есть никем незамеченный ключ к победе, не решаясь на подобные действия. Не иначе как чуда ждут.

И Рихтер... леди-протектор сильно сдала за этот конфликт. Некогда яркая, дерзкая, решительная и амбициозная женщина уже давно не сияет и не заражает своей уверенностью – настолько страшный удар был нанесён по её эго. Нечто подобное можно было сказать и о Штейнмеце с Лифде. Некогда смелые адмиралы из-за давления множащихся потерь и поражений топчутся на месте, боясь совершить лишний манёвр, проявить инициативу и пойти на столь необходимый порой риск. Страх. Страх обуял сердца и всё это время медленно сковывал умы высшего командования Конфедерации. Страх каждой тени, каждой ошибки, страх вероятных последствий. Чудом было и то, что Рихтер вовсе решилась на сражение. Решение, которое в свете текущего развития событий и нерешительных действий коллег уже казалось Филиппу ошибочным. Время на исходе. У большинства дредноутов, ведущих вполне экономный и выборочный огонь, нагрев систем приближается к пятидесяти процентам. Штат малых летательных аппаратов выбит на шестьдесят три процента. Потеряно или выведено из строя в том или ином виде более трети флота. Еще час сражения в подобном темпе, и флоту придётся отходить, дабы сбросить напряжение с систем и реакторов, полностью отдавая инициативу врагу. Да, русские также понесли потери, и достаточно болезненные. Да, их огонь стал менее интенсивным, так как, вероятно, к концу подходит запас ракет. Но у них всё ещё есть внушительный резерв из незадействованных тяжёлых крейсеров и МЛА, а их линкоры в полном порядке.