Tsar Effect

Ракета, сама по себе, миниатюрная и слабозаметная цель, а изделие, созданное в первую очередь против МЛА, особенно в условиях массового применения против целей, не обладающих собственными системами РЭБ, крайне опасная угроза. «Зенитный» рой кластерных самонаводящихся ракет, каждая из которых несёт в себе своеобразный «суббоеприпас» (как правило, более миниатюрную ракету), достигнув назначенных целей, стал сеять смерть и огонь в рядах врага. И крайне эффективно, стоит отметить, поскольку в их рядах затесались радиолокационные и командные ракеты, обменивающиеся данными друг с другом и кораблями, координируя действия ракет «Роя». Все эти меры, в том числе и мощные системы сканирования и отслеживания ракетоносцев, позволили поднять на очень высокий уровень данный тактический приём. Приём, по сути, лежащий на поверхности, но до сегодняшнего дня русские подобное не демонстрировали. С одной стороны, не было в этом необходимости, а с другой… во время второй битвы за Омегу данную тактику русские использовать поостереглись, исходя из неблагоприятного для неё контекста сражения. Собачья свалка, к которой пришло то противостояние, при применении «Роя» могла бы привести к самым печальным последствиям.

Потери и жертвы – аксиома войны, которую можно и нужно просчитывать и учитывать. Но стремительно растущие в таких условиях потери лёгких сил Конфедерации уже вышли за рамки условных «допустимых» значений. Целые эскадрильи исчезали в ярких оранжевых вспышках. Авиагруппы, дабы хоть как-то противодействовать новой угрозе, стали рассеиваться на отдельные звенья, ослабляя и рассеивая вместе с тем свой наступательный потенциал, но МЛА Конфедерации всё так же продолжали двигаться к намеченным целям. Меньше всего урона от «Роя» понесли фрегаты и крейсера, что было ожидаемо и естественно, ведь крупные корабли обладают куда более мощными, по сравнению с теми же истребителями, кинетическими щитами и системами ПКО – суббоеприпасы в кластерных ракетах крупным кораблям (при активированных щитах, конечно же) попросту не опасны. Но пусть это вооружение против них и не применялось, оказать посильную поддержку своим малым силам они не смогли, поскольку даже системы ПОИСК не успевали отрабатывать такое количество столь небольших и скоростных целей.

Стоило тающим под русским огнем лёгким силам врага преодолеть более половины расстояния, как им на встречу из глубины строя, не нарушая его, вышло две сотни крейсеров и около полутора тысяч истребителей, ринувшихся на перехват. Основные силы русского флота в то же время продолжали сохранять недвижимый характер, оставаясь хорошо слаженной и монолитной угрозой, выжидающей своего времени.

В этот момент, при сближении, заговорили батареи орудий ПОИСК, расположенных на русских крейсерах, нанося ещё больший урон многострадальной вражеской авиации. Одновременно с этим началась и отработка противокорабельными ракетами по стремительно надвигающимися крейсерам и фрегатам противника. Эти меры окончательно погасили наступательный порыв конфедератов. МЛА противника, спасаясь от смертельного огня систем ПОИСК, разломав свои и так редкие и нестабильные построения, ушли под защиту своих старших товарищей, в то время как фрегаты и крейсеры открыли ответный огонь по русским кораблям. По мере сближения крупных кораблей в дело вступили и русские истребители, навязав уже и бой на сверхмалых дистанциях. Сражение двух авангардов превратилось в пресловутую собачью свалку, но русское командование поставленной цели добилось – один из козырей противника, количественное превосходство в МЛА, был фактически нивелирован.

А тем временем основной флот Конфедерации вышел на позицию, безучастно взирая на развернувшееся побоище. Безучастно, но не равнодушно. Откровенно говоря, на мостике «Оверлорда» порывались оказать помощь погибающему авангарду, открыв огонь из главного калибра по русским заградительным крейсерам, но от этой идеи быстро отказались, решив, в конце концов, отвести свои лёгкие силы на перегруппировку. Причина принятия подобного решения крылась в ограниченности времени – ни одному адмиралу Конфедерации не хотелось оказаться в разгаре сражения с перегретыми орудиями главного калибра.

Итогом скоротечного, но крайне кровавого авангардного сражения стала потеря почти сорока процентов МЛА (а это чуть больше тысячи бортов), семьдесят восемь фрегатов и девять крейсеров. Русские не досчитались двухсот трех истребителей и семи крейсеров, ещё тридцать восемь получили повреждения разной степени, но сохранили боеспособность. Результаты такого боя можно смело назвать катастрофическими. Наблюдая за тем, как противник отводит свои лёгкие силы, русский флот был вовсе не намерен повторять за противником и брать передышку. Напротив, он выдвинулся вперёд, направив свои истребители в преследование. Следом за авангардом двинулся и весь остальной русский флот, стремительно сокращая расстояние со своими передовыми силами, дабы единой массой навалиться на противника.