Царь Дмитрий - самозванец

Я не один такой умный оказался. Бояре старые тоже с видимым удовольствием окидывали взглядом величественную фигуру молодого витязя и его честное, открытое лицо. «Вот он, долгожданный вождь, который спасет и укрепит великую державу Русскую!» — читалось в их глазах. Уже и слово было сказано на заседании Думы боярской, и Василий Шуйский обещал подумать.

Но и те, другие, тоже не дремали. Они даже сообразительней оказались и меня, и бояр. Потом уж стало известно, что за месяц до вступления князя Скопина-Шуйского в Москву он получил грамоту от Прокопия Ляпунова. В ней смутьян вечный предлагал князю возложить на себя венец царский и обещал помощь в свержении дяди. Князь Михаил не принял предложения всерьез и с гневом выгнал гонцов из лагеря без всякого ответа. Но некие доброхоты донесли обо всем Шуйским, и Василию, и Дмитрию, и Ивану, каждому по отдельности, с приложением списка с тайной грамоты. Много ли нужно, чтобы посеять недоверие между родственниками ближайшими?

А между тем Москва не знала, как еще ублажить своего нового героя. Истосковавшиеся за время голодной осады по пирам, бояре теперь пировали каждый день, по поводу и без повода, и везде князь Михаил сидел на самом почетном месте. И вот после одного из таких пиров, на крестинах у князя Ивана Воротынского, князь Михаил едва доехал до дому, как у него хлынула кровь из горла, из носа, из ушей, даже из глаз. Через два дня его не стало.

Все были так потрясены неожиданной смертью, что даже слухов, против обыкновения, было совсем немного. Их сейчас больше, чем тогда. Говорят об отравлении и приписывают его, конечно, Шуйским. Василию, который-де опасался, что князь Михаил вознамерился его с престола свергнуть. Чушь! Не такой человек был князь Михаил, чтобы на дядю покушаться, да и не бывало такого отродясь на Руси православной, только в безбожных странах европейских. Еще указывали на Дмитрия, который ревновал к князю Михаилу как к возмож-

ному сопернику в наследовании престола. Но тому зачем так спешить? Василий Шуйский хоть и хил был на вид, а лет двадцать вполне мог протянуть, князь же Михаил немало послужил бы в эти годы на укрепление престола. Вот когда до дела бы дошло, тогда Дмитрий Шуйский вполне мог бы яду влить, с него бы сталось! Нет, кому-то надо было убрать князя Скопина-Шуйского именно в тот момент. Кому? Тут и думать нечего! Все очень знакомо, это мы уже видели, да и боярин Иван Никитич Романов сидел на тех крестинах рядом с князем Михаилом. Надо ли продолжать?

Вот ведь удивительное дело: в те дни положение Василия Шуйского было крепко, как никогда во все время его правления, и вместе с тем меня не оставляла уверенность в том, что спасти его может только чудо. Но захочет ли Господь являть чудеса ради какого-то самозванца?

Попыток окинуть Василия Шуйского с престола было множество, собственно, все дела его царствования заключались в отражении этих наскоков. Но Господь его почему-то оберегал, не обошлось и без помощи человеческой, причем с самой неожиданной стороны. Помните, как армия Болотникова стояла у стен Москвы, уж и грамота пришла в Москву о низложении Шуйского, и был предпринят первый штурм Замоскворечья. Спас тогда Шуйского... Прокопий Ляпунов, в момент решительной битвы он со своими рязанцами неожиданно покинул Болотникова и перешел на сторону царя. Для меня этот момент долго оставался одним из самых темных в Смуте, только сейчас все высветилось: не соблазнен был Ляпунов деньгами и обещаниями Шуйского, как иные говорили, а действовал он по приказу хозяев своих извечных — Романовых. Нельзя было тогда скидывать Шуйского, потому что некого было посадить на его место — Димитрий-то еще не объявился! А Болотникова как остановить? Он уже разогнался, как бык, глаза кровью налиты, ничего вокруг не видит, только цель смутно различает. Спасение одно — направить его чуть в

сторону, на стенку каменную, чтобы он со всего маху расшиб об нее лоб. Что Ляпунов и сделал, не только направил, но и стенку ту своими силами укрепил.