Царь Дмитрий - самозванец

История избрания патриарха такова. Удалив обманом из Москвы кандидата бесспорного, митрополита ростовского и ярославского Филарета, Шуйский предложил Собору Священному архиепископа казанского Гермогена, его и избрали, воздавая за страдания, что претерпел он от Самозванца.

Желая лишний раз утвердить народ русский в самозванстве свергнутого царя, Василий Шуйский повелел перенести в Москву из Углича тело убиенного царевича Димитрия. Вскрыли могилу заброшенную, никем не посещаемую и спасенную от разорения в правление Самозванца лишь заступничеством

инокини Марфы, в ней обнаружили тело отрока, почти не поврежденное тлением, таким, каким было оно найдено после убиения злодейского, с платком в левой руке и орехами в правой. Июня 3-го доставили в Москву раку с мощами, прикасаясь к которым, исцелились многие недужные. Посему постановили не предавать останки земле, а установили на помосте особом в храме Михаила Архангела и воззвали к святителям о причислении царевича к сонму святых Земли Русской.

Действо сие успокоило на время Москву, на окраинах же разразился бунт. Едва князь Григорий Шаховской прибыл к месту назначения в Путивль, так сразу объявил жителям, что изменники-бояре умертвили вместо царя законного какого-то стрельца безвестного, сам же Димитрий жив и скрывается до времени, ожидая помощи от верных ему подданных. Путивль возмутился, вскоре к нему присоединились Чернигов, Стародуб, Новгород-Северский, Моравск, Белгород, Борисов, Оскол, Кромы, Ливны, Елец, весь юг и запад почти без изъятия. В другие города русские полетели грамоты, написанные от имени царя свергнутого, на которых красовалась большая красная печать государственная, украденная Богданом Суту-повым, также прибывшим в Путивль. Другой же изменник, Михаил Молчанов, скрылся в Самбор и там некоторое время выдавал себя за Димитрия, чудесно спасшегося, став самозванцем Самозванца.

В Путивль стекались тысячи казаков и беглых холопов, вскоре рать воровская, оснастившись знатно припасами воинскими, собранными около Ельца, двинулась к Москве. Предводительствовал ратью безродный Ивашка Болотников, холоп князя Телятевского, взятый в молодые годы в плен татарами, проданный в неволю туркам, выкупленный немцами в Царьграде, служивший венецианцам, вернувшийся на польскую украйну и, обольщенный Михаилом Молчановым, приставший к бунтовщикам. В земле Рязанской восстал Прокопий Ляпунов с братьями и соединился с Болотниковым. Орел, Мценск, Тула, Калуга и Кашира широко распахнули ворота перед новой ратью Самозванца, Вязьма, Ржев, Дорогобуж недолго сопротивлялись. Царь Василий Шуйский выслал против

них тридцатитысячное войско во главе с воеводами главными, князьями Федором Мстиславским и Дмитрием Шуйским, но они были нещадно биты у села Троицкого, что всего в пятидесяти верстах от Москвы, и с позором бежали.

Полностью повторялась история первого пришествия Самозванца, все вспоминали несчастную судьбу Бориса Годунова. Вспомнил о ней и Василий Шуйский. Повелел он достойно захоронить останки царя Бориса и убиенных по приказу Самозванца царя Федора и царицы Марии, надеясь торжественной церемонией подвигнуть людей русских на всеобщее примирение. Тесный Варсонофьевский монастырь с трудом вместил двор царский и высших святителей, в окрестных же улицах волновалось море народное. Открыли могилы, скромные гробы, не вскрывая, переместили в роскошные, раку с останками Бориса несли двенадцать монахов, ибо он скончался иноком, под гроб же с останками несчастного царя Федора подставил плечо сам Василий Шуйский вместе с другими боярами первейшими. Следом, стеная и проклиная Самозванца, влачилась несчастная царевна Ксения. Останки царские были доставлены в Троице-Сергиеву Лавру и там торжественно захоронены близ храма Успения Пресвятой Богородицы.

В начале октября рать воровская подошла к Москве и встала в селе Коломенском. В Москву были отправлены грамоты, в которых всем людям московским объявлялось, что царь Василий Шуйский низложен, Димитрий вновь на престоле и требует их новой присяги, что война кончилась и наступает царство милосердия. Народ московский посулам равно щедрым и лживым не поверил и, опасаясь неистовства казаков, изготовился к осаде. Прокопий же Ляпунов внял увещеваниям тайным Василия Шуйского и, не желая более быть союзником разбойников и бунтовщиков, перешел со своими рязанцами в стан царский, за что получил чин думного дворянина. Болотников еще несколько раз приступал безуспешно к Москве, но декабря 2-го полки царские под водительством боярина Ивана Никитича Романова и юного князя Михаила Скопина-Шуйского выступили за ворота Московские и в чистом поле в сече жестокой разгромили бунтовщиков. Болотников с не-