Царь Дмитрий - самозванец

Первым делом Василий Шуйский расправился с противником своим, приказал сжечь тело Самозванца, зарядить пеплом пушку и выстрелить в сторону Польши, откуда тот пришел на Русскую Землю. Через неделю, мая 27-го, к новоизбранному царю пригласили послов польских и в их лице обвинили короля Сигизмунда в нарушении мирного договора между нашими державами, подтвержденного крестным целованием, в помощи безвестному бродяге деньгами и войском, в бесчинствах в землях Русских и в Москве, в умысле на убийство всех бояр русских, в покушении на истинную православную Церковь, в желании разорить все святые обители, выгнав оттуда иноков и женив их на инокинях. Послы пробовали поначалу возмущаться, потом оправдываться, под конец даже напоминали о неких тайных договоренностях и своей помощи в день переворота, тут Василий Шуйский их резко прервал, приказал препроводить на выделенное им подворье и посадить под крепкий арест. Не довольствуясь этим оскорблением, нанесенным королю Сигизмунду, Шуйский повелел задержать в заложниках до окончания переговоров с королем польским всех знатных панов, которых разослали по разным городам русским. Простых же шляхтичей, запертых на своих дворах с самого дня переворота, Шуйский приказал, лишив всего имущества, под конвоем доставить до границы.

—^ЦчЬКй?

Василий Шуйский с Думой боярской постановили также выслать бывшую царицу Марину вместе с отцом и всем ее двором в Ярославль. О вдовьем уделе даже не говорили, один лишь воевода Мнишек продолжал обходиться с Мариной как с законной государыней, воздавая ей в дороге и в ссылке подобающие почести. Марина же являла обычное свое высокомерие, скорбя лишь о потере венца царского.

Ближние Самозванца были подвергнуты опале, но никто не был казнен смертию или заключен в темницу. У Михаила Нагого отобрали титул Великого Конюшего, князя Рубца-Мо-сальского отправили воеводою в Корелу, дьяка Афанасия Власьева — наместником в Уфу, Михайлу Салтыкова — в Иван-город, а князя Григория Шаховского — в Путивль.

Другие соучастники Самозванца бежали из Москвы, главные из них Михаил Молчанов и печатник Богдан Сутупов, захвативший с собой печать государственную. Иные же остались в Москве, распространяли слухи о чудесном спасении Самозванца, не прошло и недели, как слухи были подкреплены подметными письмами, которые по ночам приколачивали к воротам боярских домов. Письма были составлены от имени Самозванца. Возбужденный письмами и тайными лазутчиками народ уже на восьмой день после переворота приступил к Кремлю и стал громко требовать у бояр ответа, почему убит государь. Еще через неделю появились новые подметные письма с якобы указом Самозванца, в котором тот отдавал дворы изменников-бояр своим верным москвичам. Бунт удалось потушить только подоспевшим стрельцам.

Июня 1-го состоялось венчание на царство. Шуйский так спешил, что не дождался ни Собора Земского, ни избрания патриарха, поэтому венец царский возложил на него митрополит новагородский Василий, это породило споры долгие о законности венчания. Другим отклонением от древнего чина венчания была присяга, принесенная Шуйским в храме Успения. Клялся он не казнить смертию никого без суда боярского, истинного и законного; преступников не лишать имения, но оставлять его в наследие женам и детям невинным; в изветах требовать прямых явных улик с очей на очи и наказывать кле-

ветников тем же, чему они подвергали винимых ими несправедливо, и многое другое, и в том крест целовал.

После венчания Василий Шуйский отправил своего посла в Польшу с извещением о последних московских событиях и своем воцарении, а также для переговоров о судьбе всех польских заложников. Князь Волконский ехал от Москвы до Кракова четыре месяца, в каждом местечке и городке путь посольскому поезду преграждали толпы разъяренных людей, послов бесчестили и ругали, а потом принимались забрасывать грязью, отбросами и всякими нечистотами.

В разные же земли и города русские что ни день летели грамоты царские да боярские. Вновь повторяли историю давнюю о Гришке Отрепьеве, уснастив ее новыми выявленными подробностями. Ссылались на свидетельства царицы-инокини Марфы, на рукописный извет старца Варлаама, который бежал с Расстригой в Литву и вернулся в Москву в свите Мнишека, на допросы секретарей Самозванца, братьев Бучин-ских, которые представили переписку царя с папой римским о введении на Руси латинской веры, на запись, данную Юрию Мнишеку, о пожаловании ему Смоленска и Земли Северской, а Марине Пскова и Новагорода. В грамотах тех Василий Шуйский именовался спасителем Церкви и державы, род его превозносился выше всех других родов русских и возводился к кесарям римским. Избрание Шуйского на царство представ^ лялось как единодушное решение Земского Собора, состоявшего из посланцев всех земель Русских, венчал же Шуйского на царство Патриарх Всея Руси.