Трудно допросить собственную душу

Анна опустила руки и беспомощно посмотрела на дочь. У нее не было слов, чтобы ответить что-то, успокоить ребенка, а сказать что-то было необходимо: Алису так и трясло. Она продолжала взахлеб рассказывать, делая большие глаза и показывая рукой в сторону столовой:

— Ее видно из окна! Я проснулась рано-рано, думала, посмотрю, какая погода… Подошла к окну, вижу — стоит. Я ее сразу узнала! И там кто-то есть, я видела… Только не поняла кто. Он не выходит. Мам, это он, тот, вчерашний!

Анна наконец совладала с собой и сказала почти спокойно:

— Глупенькая, почему же ты мне сразу не сказала?

— Не хотела тебя расстраивать, — тихо ответила Алиса. Девочка вдруг показалась Анне такой маленькой и несчастной, что она на миг забыла о собственных бедах, обняла ее, прижала к груди и прошептала, целуя склоненную русую голову: — Ничего, ничего, маленькая моя… Ты его не бойся! Он ничего нам не сделает. А может, ты ошиблась? Это не его машина? Пойдем, ты мне покажешь.

Они прошли в столовую, припали к окну, и Алиса указала пальцем на машину, стоявшую возле бровки тротуара, напротив подъезда. Кроме этой машины, там стояло много других, но девочка безошибочно выделила эту.

— Неужели ты узнала ее? — засомневалась Анна. — Разве ты разбираешься в машинах?

— Эту я узнала… — Девочка пристально вглядывалась в машину. — Она такая красивая, я еще вчера заметила. Мам, а какая это марка?

— «Деу», по-моему, — ответила Анна, — а цвет называется «графит». Принеси мне карандаш, я запишу номер. Отсюда хорошо видно.

Но Алиса никуда не пошла. Она вгляделась внимательнее и вдруг схватила мать за рукав свитера, оттащила ее от окна.

— Что такое?! — воскликнула та.

— Мама, он на нас посмотрел! — прошептала Алиса. — Задерни скорее штору!

Анна послушалась, и легкий тюль скрыл от них окно. Тогда она повернулась к дочери:

— Ты уверена, что он смотрел? Там ведь тонированные стекла, что делается в салоне, не видно!

— Мама, я тебе клянусь — он смотрел! — Алиса была вне себя. — Мам, что делать? Смотри, он выходит! Это он, толстый!

Она раздвинула складки тюля, и Анна сделала то же самое. Действительно, девочка не ошиблась. Из машины вылез человек — вчерашний посетитель. Он постоял возле открытой дверцы, посмотрел прямо на их окно, закурил, с минуту разглядывал свои наручные часы… Потом бросил сигарету и двинулся к подъезду. Через секунду в квартире пискнул сигнал домофона — он открыл дверь внизу. «Значит, не соврал, Олег дал ему наш код… — обморочно подумала Анна. — Серия вторая. Я не могу».

— Иди в свою комнату и сиди там! — приказала она дочери.

— Мама…

— Не суйся в коридор! — Анна не собиралась с ней спорить, говорила тоном приказа, и девочка повиновалась. Но как только она скрылась в своей комнате, Анна пожалела, что осталась одна. Ей было страшно. Она собрала свою волю в кулак, велела себе говорить с визитером коротко и не пугаться. Пусть убирается! К чертовой матери! Теперь она будет умнее — сразу вызовет милицию. Ей есть что сказать милиции, пусть только попробует ей угрожать! Она вспомнила про номер машины — она его так и не записала. Звать Алису было поздно — в дверь уже позвонили.

— Кто? — резко спросила Анна.

— Как будто вы не видели кто, — мрачно ответил знакомый голос. — Откройте.

— Как, опять вы?! — Анна изобразила голосом яростное удивление. — Мне это надоело, знаете ли! Я сейчас же звоню в милицию.

— Я тоже, — нагло ответили ей.

— Что? Что это значит? — Она напряглась, ожидая ответа и ругая себя за промедление. «Нужно сразу звонить, хватит с ним болтать!»

— Мне, моя дорогая, давно желательно позвонить в милицию и кое-что рассказать им про вашего муженька… — ядовито сказал мужчина. — Если я до сих пор молчал, то только потому, что ожидал, что он со мной расплатится. А он, как я понимаю, спрятался? Ладно, поговорим по-другому. Он дома, да?

— Его нет второй день… — Анна сбилась на другой тон, совсем не повелительный. Она осторожно спросила: — А… что вы там говорили про милицию? Вы блефуете, да? Он ничем подобным не занимался!

— Много вы знаете, чем он занимался. — Его голос звучал издевательски. — Звоните, давайте! Он обрадуется! Пусть сам позвонит!

— Я вам говорю, его нет дома… — неуверенно ответила она. — Вы мне не верите? Его нет, правда нет. Я собираюсь подать в розыск.

— Ладно мозги мне пудрить! — разозлился он. — Ну вот что, дорогая моя! Вы там можете звонить, не звонить, но пока он не выйдет, я отсюда не уеду. Он меня обманывает. И не только меня. Скоро сюда приедут еще люди. Если его правда нет, тем хуже для вас. Уж я позабочусь, чтобы он ответил за свои делишки. Если он прячется от меня где-то, то позвоните ему и скажите, что я здесь. И лучше пусть приезжает. Я вас предупредил — никто из вашей квартиры не выйдет и никто в нее не войдет.

— Вы… Как вы смеете?!

— Я — очень даже смею! — взорвался он. — Олег мне должен такую сумму, что я очень даже смею! Если он не хочет платить, пусть продает квартиру! Мне это безразлично!

— Но, прошу вас… — Анна потеряла всякую уверенность в себе, она волновалась и говорила умоляюще. — Чем же виноваты мы?!