Трудно допросить собственную душу

Этим вечером она дала себе слово великолепно выглядеть. Короткая замшевая юбка, нежная светлая кофточка, широкий плащ неуловимо-зеленого цвета, такого же, как ее глаза. Олеся сразу явилась на съемку в этой одежде, чтобы не пришлось заезжать домой. Работала машинально, каким-то шестым чувством понимая, чего от нее хотят, но не слишком вникая в то, что приходилось делать. Свидание с Борисом было назначено на шесть часов вечера. Она специально назвала такой ранний для свидания час, чтобы успеть все сделать до того, как вернется Жермен. Она уже успела повидать горничную. Этим утром целый час продежурила на улице и увидела все-таки эту особу. Борис достаточно четко описал ее: коренастая, приземистая, смуглая женщина с очень широкими бедрами и сильными руками. Она вышла из подъезда того самого дома на бульваре Распай, одетая по-праздничному. Во всяком случае, среди цветов одежды преобладали самые яркие — красная кофта, желтая обтягивающая юбка с разрезом впереди с середины бедра, огромные блестящие серьги в ушах. При этом Жермен умудрилась все-таки не выглядеть чучелом и коровой, Олеся это отметила. Конечно, такой наряд был довольно рискованным для этой почти сорокалетней дамы с мощными бедрами, но шла она так уверенно и горделиво, так смотрела на витрины, так ступала по мостовой на своих широких красных каблуках, что было видно — она считает себя красавицей, вполне довольна своей внешностью, своим выходным днем, своим любовником, который, наверное, уже ждет ее где-то, чтобы позавтракать вместе. Олеся оценила эту даму с точки зрения физических достоинств и решила, что лучше всего будет обойтись без встречи с нею.

А на съемках она неожиданно столкнулась с Кристиной. Кристина тоже была москвичкой, у нее был контракт с другой крупной фирмой, она находилась в Париже гораздо дольше, чем Олеся. Ей было всего шестнадцать лет, и она ходила в лицей.

— Ой, привет! — обрадовалась та, подбегая к Олесе — Здорово выглядишь!

— И ты, — вяло ответила Олеся. — Как дела?

— Очень хорошо. — Кроткая Кристина, очень красивая, настоящая русская красавица, мягко улыбнулась. — Мама как раз вчера про тебя вспоминала. Жалеет, что ты к нам не заходишь. А почему?

— Все некогда.

— Работаешь? Я тоже много работаю, да еще учусь по утрам… Мама не хочет, чтобы мы уезжали из Парижа, она решила, что, если моя карьера не задастся, я поступлю в Сорбонну.

— Для этого деньги нужны, — отметила Олеся. — Конечно, поступай, если можешь, что тебе в Москве делать?

— Нет, я по Москве скучаю, — призналась та. — И потом, я не хочу учиться в Сорбонне.

— Вот балда, почему? — удивилась Олеся. Она смотрела на свою землячку с легким чувством превосходства. Знала бы та, что ожидает сегодня ее, Олесю, сразу бы заткнулась со своей мамашей и своей Сорбонной. Кстати, ее мамашу Олеся просто ненавидела. Манерная московская дама, совершенно уверенная, что ее дочь — первая красавица в мире, самая умная, самая очаровательная, все должны упасть перед Кристиной на колени и славить ее красоту! Эта дама отвратительно долго рассматривала Олесю при каждой встрече, словно удивляясь, как такая уродина могла выиграть конкурс?! В Париже вообще не должно быть ни одной модели, кроме Кристины, все они в подметки ей не годятся! Слава богу, дочь не переняла у матери ни одного из этих мнений, но все же какое-то неуловимое самодовольство появилось в ее разговорах.

— Не хочу в Сорбонну, потому что еще плохо владею языком, — пояснила Кристина. — Пойми, я не хочу, чтобы надо мной смеялись! И так над русскими смеются… Все из-за нашей лени.

— Это ты на меня намекаешь? — усмехнулась Олеся. — Я французского не знаю и знать не хочу. Прекрасно обойдусь без него. Зато английский у меня неплохой.

— А у меня два языка! — похвасталась Кристина. — И французский, и английский! Я еще выучу итальянский, наверное, меня потом пригласят в Милан, есть слухи… Может быть, Версаче…

Ее глаза мечтательно затуманились, но Олеся снова фыркнула:

— Версаче? Он берет только известных моделей.

— А я разве неизвестная? — поразилась Кристина. — Мой портрет был в…

— Да знаю я, где был твой портрет, — грубо оборвала ее Олеся. — Все, мне работать пора. Пока.

— А как твой друг? — Кристина с любопытством смотрела, как на площадке налаживают свет. — Ну тот, с кем ты в рестораны ходишь?

— Кто? — У Олеси замерло сердце. — Откуда ты знаешь?

— Ой, только не ругайся! — Кристина умоляюще сложила руки. — Просто слухи пошли… Это для тебя нехорошо, будь осторожней. Сама знаешь, может быть скандал, могут даже выгнать… А то у нас выгнали одну девочку, она совсем сдурела от наркотиков… Худая стала! — Она зажмурилась. — Конечно, ты наркотиками не пользуешься, но ведь такое… Ну, вроде твоего друга, это не очень поощряется. Я просто хотела тебе сказать, чтобы ты была поосторожней.

— Ну, спасибо, — ответила Олеся, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Я буду очень осторожна. Впрочем, я давно с ним рассталась. Слышишь? А кто тебе это сказал?

— Кто… Ой, можно я не буду говорить? — смешно смутилась Кристина. — Я просто услышала это случайно. Ты ведь не выдашь меня?