Трудно допросить собственную душу

— Страшно? — Те двое переглянулись, и она поняла, что пора уходить. Она все равно не смогла бы им рассказать, чего испугалась в этот миг, о чем думала, кем была на самом деле. А позировать и думать об этом она не могла. «Я сумасшедшая, — выругала она себя. — Мне надо быть у того дома, а я тут занимаюсь чепухой. Захотелось немного пожить… Да что это я в самом деле?! Я и буду жить, буду, только надо пережить завтрашний день! Это все крысы…» Мысли путались, голова немного кружилась, она очень устала.

— Вы меня простите, но я больше не могу работать, — сказала она, пытаясь улыбнуться. — Я поеду. Увидимся как-нибудь.

— Я сделала всего три снимка…

— Катрин, человеку плохо! — возмущенно ответил ей Анн. — Не приставай к ней! Мари, ты не обманешь нас? Ты удивительно позировала, просто удивительно… Я сразу, как тебя увидел, понял, что у тебя дар. Ты вернешься? Ты мне позвонишь?

— Конечно я вернусь, — ответила Олеся, вставая и проходя в ту комнату, где оставила одежду. — Я тебе позвоню.

— Я тебя довезу до дома, — говорил он, помогая ей одеться. — Тебе все еще плохо?

— Нет, мне уже хорошо. Спасибо, сама доеду. — И уже на пороге, оборачиваясь, махнула им рукой и сказала: — Привет Терри Мюглеру! — Они ничего ей не ответили, по их лицам она поняла, что оба они еще не пришли в себя. Все приключение заняло меньше часа.

— Улица Ванв, — сказала она таксисту. — Отвезите меня на улицу Ванв. 

Глава 14

— Что же вы собираетесь делать? — спросила его белокурая женщина. От нее пахло вином, взгляд был затуманенный. Саша пожал плечами.

— А что будете делать вы? — ответил он. — До сих пор не понимаю, что тут происходит.

— Мы в осаде, — усмехнулась она и снова прихлебнула из своей рюмки. — Выпить хотите?

Он отказался, и она с сожалением протянула:

— А напрасно… Больше ничего предложить не могу. Есть нечего. Хотите отсюда уйти?

Нет, уйти он не хотел, но и оставаться тут не было желания. Он был растерян, испуган, ошеломлен, он никак не ожидал такого поворота. Он пришел к этой женщине, чтобы взять инициативу в свои руки, припугнуть ее уголовной ответственностью за соучастие в убийстве, и никак не ожидал, что она вместо этого напугает его самого.

— Нет, сперва я хотел бы понять…

— Сначала представьтесь! — потребовала женщина. — А то все гости рано или поздно начинают мне хамить. Будьте вежливы хоть сначала.

— Я… Вам не нужно мое имя, — ответил он.

— Это очень плохо… — Она допила вино, поставила рюмку на стол и облизала губы. — Значит, вы хуже всех. Один из них хотя бы представился.

— О ком вы?

— Об этих… Моих тюремщиках.

— А кто они такие?

— Я вам не сказала? Кредиторы. Олег должен им чертову кучу денег, а сам где-то прячется. И вот они уже несколько дней держат меня взаперти, а теперь еще отрезали телефон и отрубили свет. Так что вам ничего не остается делать, как выключить воду. Только как вы это сделаете? — Она пьяно сощурилась, глядя на него. — А сколько он вам должен? Скажите, не бойтесь, я не упаду в обморок. Я все это уже слышала.

— Он ничего мне не должен, — вежливо ответил Саша. — Я по другому вопросу.

— Серьезно? Вы не кредитор?

— О нет!

— Тогда плохи ваши дела… — фыркнула от пьяного смеха женщина. — Меня, кстати, Аней звать. А вас? Фамилия мне не нужна.

— Александр, — против воли представился он.

— Значит, Саша. Скажите, Саша, вы его друг? Настоящий друг?

— Как вам сказать…

— Значит, враг? У него оказалось слишком много врагов, даже удивительно, что речь идет об Олеге. Никогда бы не подумала, что он способен вызвать ненависть у стольких людей… — качала она растрепанной головой. И неожиданно переменила тему: — Я страшная, Саша? Скажите честно!

— Ну что вы… Просто видно, что вам пришлось многое пережить… — уклончиво ответил он, хотя охотно сказал бы ей: «Да, вы страшная». Но такого женщинам не говорят, такое он позволял себе только с моделями. И те не обижались.

— Значит, стану еще страшнее… — словно про себя, заметила она. — Когда он вернется, сразу разведемся. У него слишком много проблем.

— А вы уверены, что он вернется? — спросил Саша. — Вам никто ничего…

Ее реакция была поразительной: пьяные глаза цепко впились в его лицо, руки напряглись, она сжала их в кулаки и придвинулась к нему:

— Что вам известно? Что вы знаете о нем?! Скажите, я вас умоляю!

— Я… Впрочем, ничего… — Он растерянно прикусил губу. — Я только хотел узнать, не происходило ли с ним в последнее время что-нибудь необычное?.. Может, вы замечали?

— О чем вы?! Не понимаю! — отчаянно возразила она. — Только не лгите, вы что-то знаете! Он умер, да?! Он нас бросил?!

— Он никогда не вернется, — глухо ответил он. — Не заставляйте меня говорить еще что-то.

Она замолчала, глядя на него остановившимися глазами. Потом потянулась к столу, нашарила пачку сигарет… Вытряхнула оттуда последнюю, закурила. Почему-то криво усмехнулась.

— Чему вы смеетесь? — спросил Саша. — Завидное у вас чувство юмора… Мне вот не смешно.

— Ничего, ничего… — пробормотала она. — Смеюсь, что последняя сигарета… Я немного пьяна, вы заметили? А что это значит — он не вернется? Вы кто?

— Я свидетель?