Трудно быть духом

– На, Соколов! Мая кино не умеет…

Однако тот не привык добиваться своего обманом. Даже если

обман назывался военной хитростью.

– Да шутит он, – растолковал он сыну чукотского народа. –

Никаких там танков не будет…

Вакутагин широко улыбнулся, показывая, что разобрался в

ситуации:

– Всѐ равно бери… Ты сама это предложил… Так чесна будет!

В конце концов определились все пятеро счастливчиков. Они

собрались в бытовке, отколовшись от коллектива, как и положено

гнилой богеме.

Рядовой Гунько поинтересовался:

– Пацаны, а вы не знаете, как фильм-то называться будет?.

– «Спасение рядового Гунько»! – тотчас предположил Мишка.

Тот отмахнулся:

– Не, ну серьѐзно? Надо домой написать, чтобы не пропустили…

– Рабочее название «Адский котѐл», – сжалился Мишка. – А

знаете, мужики… это шанс! Многие звѐзды начинали с эпизодов…

Кузьма Иванович задумчиво сказал:

– Кабанову не повезло… Мог бы тоже…

– Ну, это с какой стороны посмотреть… – хихикнул Гунько. –

Может, они с женой там уже третий дубль делают!.

184

Вентилятор в кабинете командира части скончался на третий день.

Поначалу полковник Бородин недоверчиво потыкал кнопки. Потом

подѐргал шнур.

Экстренные меры не помогли. Тогда он вызвал заместителя и

прямо спросил:

– Майор, ты в электроприборах разбираешься?

– Ну, так… А что? – не менее прямо ответил тот.

Потому что на самом деле разбирался только в воспитательной

работе. И то плохо.

Бородин кивнул на вентилятор:

– Да вот, не фурычит что-то. Два дня крутился, а сегодня – ни в

какую… Может, перегрелся?

Колобков принюхался:

– Запах какой-то… Может, вообще сгорел?

– Вот ѐксель-моксель! – расстроился командир.

– На распродаже купили?

Бородин обиженно проворчал:

– Почему на распродаже?

– Ну, я точно такой в городе на распродаже видел… В уценѐнных

товарах.

Возникла пауза.

Бородин несколько секунд подумал. Потом отошѐл от

злополучного вентилятора подальше и небрежно спросил:

– Слушай, а когда у нас эти деятели кино снимать собираются?

– На завтра съѐмки назначены. Звонили с утра напомнить. Я вот

как раз зашѐл…

– Завтра, говоришь?. Это хорошо, что завтра…

В день съѐмки богема вывалила покурить на крыльцо в

приподнятом настроении.

185

– Интересно, а этот фильм про начало войны или про конец? –

начал светскую беседу Кузьма Соколов.

Рядовой Гунько пожал плечами:

– А тебе какая разница?

– Просто я читал, что в начале войны оружие добывали в бою…

Выдадут пять патронов – и беги!

Внезапно откуда-то сбоку раздался скрипучий голос майора

Колобкова:

– Я смотрю, тут знатоки собрались?

Все резко повернулись. Рядовой Соколов скомандовал:

– Смирно! !

Богема послушно вытянулась по струнке, чтобы не рисковать

кинокарьерой. Рядом с заместителем командира обнаружился старшина

роты.

– Вольно! Говорите, прапорщик… – с важным видом кивнул ему

Колобок.

Шматко выпалил:

– Короче, это… У этих киношников опять там всѐ поменялось! В

общем, нужно не пять, а всего два человека…

Гунько открыл рот:

– А почему?!

– По кочану! – заткнул ему рот старший прапорщик. – Значит,

пойдут ммм… Соколов и Медведев!

– Нет, пойдут Соколов и этот… как тебя? – вмешался Колобков,

тыча пальцем в Гунько.

– Рядовой Гунько!

– Соколов и Гунько!

– А Медведев? – удивился старшина.

Замкомандира авторитетно надулся:

– А Медведев пойдѐт в наряд!

186

– Почему в наряд, товарищ майор? – не выдержал Мишка.

– Ну а как же?. Ты ж возле санчасти сам сказал, что виноват… А

виноватые в армии куда идут? Правильно! Либо в дисбат, либо в наряд…

Ты идѐшь в наряд. Так что скажи спасибо…

Рядовой Медведев хотел сказать, куда в таком случае идут

злобные толстожопые майоры… Но сдержался…

Кинозвѐзды из второй роты прибыли на съѐмочную площадку

под руководством старшего прапорщика.

Производство отечественного блокбастера шло полным ходом.

На опушке леса царили традиционная суета и оживление. Киношники

выставляли звук, таскали штативы, примеряли одежду…

Режиссѐр пронѐсся мимо, крича:

– Пиротехника, сколько дублей заряжаем?!

– Три – максимум! – ответили ему.

– Дым будет?.

– Договаривались на двенадцать!.

Старший прапорщик Шматко ухватил режиссѐра под руку:

– Товарищ режиссѐр, я двух бойцов на съѐмку привѐл!

– А почему только двух? – опешил тот.

– Приказ командира части… Он, кстати, просил передать пароль.

Режиссѐр слегка офонарел:

– Какой пароль?

– «Кондиционер сломался»… – Шматко заметил округлившиеся

глаза режиссѐра и пожал плечами. – Не знаю, вы ж там сами

договаривались…

Если работник искусства и понял, о чѐм речь, то вида не подал.

– Чѐрт, что за бардак! Маша!. Где накидки?. Пришли солдаты! –

завопил он, подталкивая Соколова с Гунько. – Идите в палатку,

переодевайтесь, гримируйтесь!.

187

Бойцы нырнули в лапы к гримѐрам. А старший прапорщик

остался наблюдать творческие муки.

Суматоха вокруг производила впечатление полного бардака.

– Маша! Больше грязи им на лицо! – крикнул режиссѐр. – Так, где

оператор? Фе-дя! ! Где ты ходишь?