Трудно быть духом

Полковнику Бородину хотелось кондиционер. Поэтому он лично

выступил перед строем с речью:

– Товарищи солдаты!. Вам выпала высокая честь увековечить

героический подвиг русского воина!. К нам прибыл известный

режиссѐр… – он повернулся и тихо спросил: – Как фамилия твоя?

Режиссѐр шепнул, не успев обидеться:

– Гарланов…

Бородин продолжил:

– …известный режиссѐр Сергей Гарланов! Он снимает

продолжение легендарной эпопеи!. Сейчас он выберет для съѐмок

сорок человек!. Зубов, займись!.

Командир части кивнул ротному и ушѐл в тень. В прямом и

переносном смыслах. Режиссѐр радостно потѐр руки:

– Здравствуйте, ребята…

– Здравия желаем, товарищ режиссѐр! – по привычке

оглушительно грянула вторая рота.

Режиссѐр от неожиданности дѐрнулся, но взял себя в руки:

– Как сказал ваш командир, мне нужно сорок человек! Молодых,

неопытных… Так сказать, салабонов!.

Зубов невольно улыбнулся:

– Понятно… Салабоны, выйти из строя!

176

«Духи» сделали шаг вперѐд. Рядовой Евсеев с невинным видом –

тоже. Ротный заворчал:

– Евсеев! Ты куда прѐшься?!

– Товарищ капитан, я тоже хочу в кино! – под общий хохот заявил

тот.

– Пусть останется, – снисходительно разрешил режиссѐр…

Сержант Прохоров потихоньку прокомментировал:

– Глянь, Евсею-то понравилось «духом» быть! Втянулся…

«Деды» хохотнули. Режиссѐр с Зубовым прошѐлся вдоль строя:

– Хорошо!. Хорошо!. – Напротив Ходокова он остановился. –

Очень хорошо! Вот таких бы побольше!.

– Такой у нас один! – прошипел Фома.

Режиссѐр заметил рядового Медведева и искренне обрадовался:

– Хороший типаж! Его можно на передний план… А если он у нас

ещѐ будет и раненый…

От непосредственного исполнения служебных обязанностей

медсестру Пылееву отвлѐк оглушительный топот сапог.

В медпункт ворвался радостный Мишка. Он отдал честь, бодро

рапортуя:

– Товарищ старший сержант, рядовой Медведев для оказания

первой медицинской помощи прибыл!

Ирина улыбнулась:

– Ну, и что у нас опять?

– Пулевое ранение в голову!

– Ну то, что у тебя, Медведев, пуля в голове, – это я давно

заметила…

Мишка обиженно надулся:

– Перед вами, между прочим, не просто Медведев, а будущий Ди

Каприо!

177

– А почему не Брэд Питт? – удивилась она.

– Ирка, я серьѐзно! – Мишка постучал рукой по голове. – Бинтуй

давай, я в кино снимаюсь!.

Через десять минут он покинул медицинский пункт с

забинтованной головой. За ним вышла медсестра – проводить в

большое искусство. Мишка заторопился:

– Ну всѐ, я полетел!

– Стой! Я сейчас… – Ирина быстро макнула ватку в баночку с

краской и приложила еѐ к бинту на виске. – Вот теперь точно – раненый!

– Что, вызываю жалость?

– Ещѐ какую! – она чмокнула его в щѐку…

Мишка ловко подставил губы, нежно обняв еѐ за талию. Вместо

невинного дружеского прощания получился затяжной поцелуй… В этот

момент из-за угла выкатился майор Колобков. Он многозначительно

изобразил кашель:

– Кхе, кхе…

Влюблѐнные поспешно отстранились друг от друга.

– Вы, я смотрю, совсем страх потеряли… – прошипел он.

Мишка смущѐнно произнѐс:

– Виноват, товарищ майор…

Колобков молча поправил фуражку и двинулся дальше…

Оторвавшись от любимой, Мишка рванул в казарму. На крыльце

он наткнулся на старшину роты. Увидел солдата с окровавленной

повязкой на голове, Шматко застыл в изумлении.

– Медведев, что случилось?!

– Пулевое ранение… в голову! – бодро отрапортовал тот.

Старший прапорщик заволновался:

– Да ты что! На стрельбах?!

178

– Не… при взятии Кѐнигсберга! – объяснил Мишка. – В сорок

пятом! – он заметил замешательство Шматко. – А вы что, не в курсе?! У

нас в части кино снимают! Меня режиссѐр в гриме смотрел!. Кастинг!

– Какое ещѐ кино?!

– Про войну!. Сорок человек на съѐмку отобрали!

Старшина удивился:

– Чѐ-то я забегался… Ни черта не знаю… Ты не в курсе, им там

случайно боевые прапорщики не требуются?!

– Не знаю… Вообще-то сказали, что для съѐмок только салабоны

нужны…

Шматко разочарованно вздохнул:

– Вот потому у нас кино и в заднице! Одних салабонов снимают!.

Стоять в наряде с рядовым Кабановым удовольствия Фоме не

доставляло.

«Дух» после памятного обморока вызывал опасения. Поэтому

драть его по полной программе товарищ младший сержант остерегался.

Он даже на тумбочке его надолго не оставлял. На всякий случай,

шарахаясь поблизости.

Когда затрезвонил телефон, Фома как раз оказался рядом с

аппаратом. Он взял трубку:

– Сержант Фомин слушает!. А-а, Прохор, здорово! Ты опять на

КПП? Плесенью ещѐ не покрылся?. Кабанов? Есть такой… Кто

приехал? Жена?! Чья жена?. Подожди, щас разберѐмся… – Младший

сержант изумлѐнно уставился на «духа»: – Кабанов, так ты что, женат?

– Так точно!. – смущѐнно потупился тот. – Перед самой армией…

– Ясен пень, что не в армии… А чего молчал?

– Так, а что здесь такого?.

– Фотка есть? – всѐ ещѐ недоверчиво спросил Фома.

179

Кабанов достал фотографию. Младший сержант посмотрел на

снимок:

– М-м-м… Красивая… А дети?.

– Не… Детей нет. Не успели.

– А кольцо где?