Трое на один стул

Детективы остались стоять, переглядываясь. Я разочаровался в них. Мне не раз доводилось оказываться в четырех стенах с разными людьми после убийства, но теперь это были не кто-нибудь, а исключительно сыщики. Казалось бы, они должны реагировать быстрее, чем большинство людей в подобной ситуации. Куда там. Среднему человеку потребовалось бы около минуты, чтобы прийти в себя после новости Хайата и накинуться на нас с Вулфом с расспросами. Нью-йоркским сыщикам понадобилось примерно столько же. Первым сориентировался Стив Амсель. Он был чуть не в два раза ниже Вулфа, и ему пришлось задрать голову, чтобы встретиться с Вулфом глазами.

– Так вот что это было за происшествие. Убийство. – Он прищурил черные бусины глаз. – Понятно. Так кто это был?

Джей Керр подхватил:

– Да, Гудвин узнал его. Скажите имя.

Даже Дол Боннер покинула свой угол и подошла поближе в сопровождении верной Салли Кольт.

Харланд Айд спросил:

– Правильно ли я понял, мистер Вулф, этот человек был вашим клиентом?

Они окружили Вулфа, и он отступил на шаг.

– Я не могу вам сказать, кто это, – признался он, – потому что мне это неизвестно. Как неизвестно это и мистеру Гудвину. Мы не знаем имени этого человека.

Салли Кольт, прыснув, прикрыла рот ладонью.

– Чушь! – презрительно процедил Стив Амсель. – Гудвин же узнал его! Что за игры-загадки вы тут устраиваете?

– И при этом он был вашим клиентом? – заверещал Джей Керр.

– В самом деле, мистер Вулф, – возмутилась и Дол Боннер, – это больше похоже на фарс. Не ожидала от вас такого, с вашей-то репутацией. Неужели вы хотите убедить нас, будто взяли клиента, не спросив у него имени?

– Нет. – Вулф сжал губы, потом снова открыл рот. – Леди и джентльмены, я вынужден просить вас о снисхождении. Сегодня, прямо здесь меня настигли последствия моего глупейшего промаха. Я унижен и, возможно, уничтожен. Чего еще вы хотите? Большего бесчестья не представить. Мистер Гудвин узнал того человека. Да, он был моим клиентом. Его имени я не знаю. И ни до, ни после того краткого периода, что я работал на него, ничего о нем даже не слышал. Это все.

Вулф протопал к стулу, стоящему у стены, сел, положил кулаки на колени и закрыл глаза.

Я приблизился к нему и спросил вполголоса:

– Будут какие-нибудь указания?

– Нет, – буркнул он, не открывая глаз.

– Как вы знаете, Джил Тобер сейчас здесь, в Олбани. У него наверняка есть связи с местной полицией. Может, стоит отыскать телефон и попросить Джила быть наготове на тот случай, если нам что-нибудь понадобится?

– Нет.

У него явно не было желания поболтать. Я вернулся к коллегам, все еще стоящим единой группой.

– Если вы, ребята, хотите посудачить о нашем с Вулфом позоре, – сказал я, – то прошу вас, не обращайте на меня внимания. А я послушаю, вдруг скажете что-то полезное.

– Где труп? – спросил Стив Амсель.

– Комната тридцать восемь, дальше по коридору.

– Что стало причиной смерти?

– Галстук на горле. Полагаю, он мог сделать это и сам, но вы не хуже меня знаете, что это вряд ли. Думаю, сначала его немного успокоили тяжелой латунной пепельницей. Она валялась рядом на полу.

– Вы с Вулфом сегодня прибыли последними, – припомнил Харланд. – Этот человек не попадался вам на глаза по пути сюда?

Я широко ему улыбнулся:

– Эй, послушайте! Копы еще надоедят нам своими вопросами. Помилосердствуйте! Мы же с вами члены одной ассоциации. Неужели вы станете допрашивать меня?

– Ни в коем случае, – чопорно заявил Айд. – Я всего лишь предположил, что, если та комната находится между этим помещением и лифтом и если дверь была открыта, вы могли заметить его или даже поговорить с ним. Я ни в коем случае не намеревался…

Его перебили. Дверь открылась, и вошел здоровый такой тип – крупный широкоплечий орангутан, на круглой морде которого почти терялись невыразительные черты. Он захлопнул дверь и пересчитал нас, шевеля губами, а потом подтянул к двери стул и уселся. Сказать нам что-нибудь ему не пришло в голову.

И опять эти профи не оправдали моих ожиданий. Они прекрасно знали, что присутствие копа никак не ограничивает свободу общения, а если их смущали чужие уши, то одного взгляда на морду этого типа было достаточно, чтобы понять: его умственных способностей категорически не хватит на то, чтобы воспринять и запомнить услышанное. И еще не факт, что он вообще слышит. Но детективы как будто проглотили языки на добрые полчаса. Из спортивного интереса я предпринял несколько попыток завязать беседу, но все было впустую. Пробовал я разговорить и дам, которые вернулись в облюбованный ими угол. У меня сложилось впечатление, что Салли готова была развеять напряжение и обменяться шутками, но у Дол Боннер такое желание отсутствовало напрочь, а она как-никак босс.

Когда я в очередной раз глянул на часы, они показали десять минут второго, и наконец-то дверь опять отворилась. На этот раз к нам пожаловали двое. Тот, что вошел первым, был шестифутовым здоровяком с длинной узкой физиономией и седеющими волосами. Сделав три шага, он остановился, окинул нас взглядом и сказал:

– Я Леон Грум, глава детективов города Олбани.