Триумфатор

Чужак, которого другие называли Ардавистом, показывал невольников, как свое добро, и хвастался. Двое других хмыкали и смотрели. Надо признать, с большой завистью. Когда Ардавист чересчур распалился, один из спутников выхватил меч и ударил его в живот. Тот захлебнулся речью, согнулся, и у него изо рта потекла красная струйка. Тело вождя бросили тут же, не прибирая. А сами ушли.

Через несколько минут за стеной поднялся крик и стук оружия. Видно, пришедшие с Ардавистом воины пытались защищаться от насевших на них хозяев бурга, но тех оказалось больше, и вскоре все закончилось. В длинный дом зашли два гунда в синих юбках и за ноги вытащили неудачника.

После чего пленных, наконец, развязали, сковали ноги кандалами, через которые пропустили длинную цепь, и выгнали на земляные работы. Руф с Лепидом тоже взяли кирки в руки – надо было выворачивать камни из земли, прочищая и обновляя ров – работа для легионера привычная.

Но не для легата.

Ребята сразу предложили им махать кирками только для вида.

– Мы здесь такие же пленные, как все, сынок, – ответил Руф одному из трибунов.

Это «сынок», он перенял у проконсула, который, и правда, каждому из них годился в отцы.

Устав до кружения воронов в глазах, легионеры кое-как дотянули до обеда. Им принесли рыбную похлебку – благо, река рядом, и улов не стоит ничего. Правда, все куски рыбы выловили, оставив одну требуху с костями. Но пленные накинулись с жадностью.

– Хоть бы посолили! – уплетая за обе щеки, пожаловался Лепид.

– Или лепешек дали. – Руф понимал, что теперь долго не увидит хлеба. – Вымазать дно котла. И так люди черпали грязными руками.

Вытерев ладони о траву, он уже готовился вновь приняться за работу, когда вдалеке, у подъемного моста в крепость протрубили рога, и деревяшки начали опускаться. Все разом повернули туда головы: по бревнам, спотыкаясь, шла лошадь – усталая и мокрая, точно переплыла Скульд. Верхом сидела женщина. Издалека не разобрать, кто. Или разобрать? Руф похолодел.

– Твоя, что ли, жена? – Лепид и сам не был уверен.

Что она тут делает? Ни обоза с добром, который мог бы послужить выкупом за пленных. Ни марширующих легионов, которые могли бы оправдать появление парламентера. И почему Юния одна? Всю вторую половину дня легат мучился мыслями: она ли и зачем?

Мучился и еще два дня, пока пленные обновляли ров. Оказывается, таково было требование гундов: приведут ров в порядок и могут идти, их отпускают.

На третий день легионеров выгнали из длинного дома. расковали, и к ним верхом выехал один из хозяев Хохенбурга, старший здесь вождь Эрменрих. Он когда-то приходил вместе с Ардавистом. Но убил последнего тот, что помоложе – по чертам лица видно, что сын. Его окликали Витукиндом. Он сидел на лошади позади отца. Один из стоявших пешим гундов играл роль переводчика – надо же, научился где-то! Интересно, где?

– Ваша может идти. Вон, вон! Все равно сдохнуть в лесу. Наш вождь требовать женщина из Лациум. Она приехала. Валите!

Из-за спины Эрменриха вывели лошадь пониже. На ней сидела Юния с хмурым осунувшимся лицом. Ее волосы были растрепаны. От подбородка до пят она была закутана в местный мужской плащ, сколотый на горле фибулой с драконом. Руф почему-то сразу понял, что под ним жена голая. Он рванулся из строя, но его удержали. Лепид вцепился в плечи друга, хотя и сам готов был прыгнуть на обидчиков единственной в этих болотах лацийки.

У Юнии был потухший взгляд: она просто не замечала никого вокруг. Даже мужа. Вдоль лошадиных боков из-под плаща свисали ее грязные босые ноги.

Эрменрих что-то бросил, а переводчик немедленно прокаркал:

– Идите. Трусы. Ваши головы выкупать женщина. Она оставаться здесь, с сыновьями победы! Вождь брать ее одной из младших жен. Все они из чужих племен. Будет и лацийка. Ей за храбрость окажут почести.

Руфа чуть удар не хватил: видит он, какие почести ей оказали! Лепид уже не удерживал, а просто держал готового свалиться на землю друга.

Пленных выгнали за частокол и позволили брести, куда глаза глядят. Брели они до берега Скульда, а там должны были либо завыть от бессилия, либо быть съеденными – только их большая толпа мешала хищникам подойти близко. Измученные, голодные люди сбились вместе, чтобы не стать добычей волков, чьи серые спины то и дело мелькали за кустами.

Руф еле брел.

– Мы вытащим ее оттуда, – пытался ободрить его Лепид.

«Как вытащим? Сами вот-вот сдохнем».

Легат плохо соображал. А вот его друг, кажется, воспрянул духом. Воздух свободы подействовал на него, как кружка вина.

– Вон там просека, – сообщил он. – Варвары лес валят. Надо поискать, нет ли брошенных бревен.

– Зачем? – Руфу было все равно.

– Сделаем плоты. Ветками ивняка перевяжем, – не унимался Лепид. – Работы много. Но это единственный способ перебраться на тот берег. Единственный.

– Все равно нас съедят звери.

– Посиди-ка здесь, – Лепид прислонил друга к еловому стволу, а сам с остальными легионерами углубился в лес. Вдали стучали топоры. Видимо, варваров было немного, потому что быстро поднявшийся крик быстро же и прекратился.