Триумф

Мне кажется, что она плохо кончит, потому что у нее нет скелета. Симпатичность и некое обаяние временны, а когда в один прекрасный день она проснется – и в одночасье люди перестанут отвечать на ее улыбочки и ужимки, не будут исполнять ее прихоти, – придет в ужас. И конечно, не поймет, в чем дело, куда уж ей. К тому времени ума она, разумеется, не наберется. Так и будет… В общем, ее жизнь пройдет довольно-таки банально.

А пока она старается нравиться всему миру, внешне в ней нет ничего особенного – высокие скулы, рыбий рот, слегка раскосые глаза. и не сходящая с лица улыбка, которая становится зловещей, стоит тебе случайно оказаться у нее на пути.

Мне кажется, Соня может вцепиться в горло и задушить. Правда, ее нужно хорошенько спровоцировать. Думаю, это можно будет сделать, если затронуть тему ее личной жизни.

Дело в том, что Соня, стремясь нравиться всем, долгое время не нравилась никому конкретно, то есть у нее не было настоящего парня. И вот совсем недавно он появился. У него длинный нос и песочные волосы, как ни странно, он ничем особенно не выделяется – не хулиган и не умник, как этого бы хотелось Соне. Но она никогда в этом не признается и расхваливает его на каждом углу, он вроде как спортсмен. Наверняка неважнецкий. Просто он первый, кто обратил на Соню внимание. И в общем, добился своего. Хотя, думаю, добивался недолго.

В общем, с некоторых пор Гриша и Соня неразлучны, и у Сони совсем сорвало крышу. Надо, наверное, что-нибудь придумать, какую-нибудь штуку, чтобы ее проучить. Что-то, связанное с их отношениями. И имя у него такое дурацкое – Гриша…

3

У меня все было не как у людей. Хотя нормы самой по себе не существует. Та же проституция – девушка, стоящая на морозе в тонких колготках, обществом порицается. Девушка, прошедшая схожий путь, но на более высоком уровне, что называется, более успешная, появляется на обложках модных журналов, в качестве ведущей, обсуждается на форумах – и вызывает чаще зависть, или раздражение, или мысль «а я тоже так могу». В понимании обывателя первая – заслуживающая презрения женщина из другого мира, а вторая – скорее успешная женщина, выгодно распорядившаяся природными данными.

Преуспевающий бизнесмен с криминальным прошлым или настоящим был вхож везде, а менее успешный был просто бандитом.

Норма не была объективной.

Не надо было об этом забывать.

Мне семнадцать лет, а месяцы неуклонно приближают к восемнадцатилетию. И в общем, мне нравится один человек. Но ему не девятнадцать, а тридцать. Я ему тоже нравлюсь, он недвусмысленно дает это понять. Мы познакомились в клубе Fabrique, и я забыла обо всем на свете. Он оставил своих друзей и поехал со мной и моей подругой в «Пропаганду». Утром мы все втроем гуляли, было лето, он держал меня за руку.

Потом он проводил меня до дома, и мы поцеловались. Он сказал: «А хочешь, поедем ко мне?» Я, разумеется, отказалась.

А потом, когда на меня накатывала тоска, сожалела об этом. Ведь такой осуждаемый безбашенный поступок, так для меня не характерный, – есть часть жизни. Неужели важно чье-то там мнение? Почему для мужчины это нормально, а для женщины – нет? Почему женщина не имеет права наслаждаться каждым днем молодости, и в таком смысле тоже? Разве нельзя влюбиться с первого раза и сразу все понять? В конце концов, женщина тоже должна иметь опыт, чтобы было с чем сравнить. При социализме люди не могли видеть капиталистического уклада, они были лишены знания и, как следствие, соблазна. Если женщина не знала, с чем сравнить, она была безопасна для мужчины.

Мужчине можно больше, чем женщине, и вся мораль построена на этом.

Если стереотипы о половом поведении женщины до сих пор сохранились, значит, это эффективный рычаг давления и до сих пор актуальный инструмент сохранения института брака.

Но кому нужен такой брак, который базируется на том, что женщина мало видела?

Ведь это обычное наблюдение – девушки из небогатых семей быстрее определяются с мужем, нежели девушки, которым родители дают возможность, например, учиться в Европе, всячески развиваться.

Разве я хотела жить, ориентируясь на эту мораль? Конечно нет.

Но почему-то я все равно не поехала с Владимиром.

Дома я сразу легла спать, стараясь не думать. Владимир записал мой телефон, его номер я бы в жизни не попросила, считала это ниже своего достоинства.

Потом он долго не звонил, где-то пару недель, я уже решила, что он один из тех, кто веселится в выходные с друзьями в ночных клубах и барах, притом что дома его ждут жена и дети.

Утром видение с юными нимфами рассеивается, и человек спокойно живет и работает – до следующих выходных. Но спустя две недели Владимир позвонил. Ночью, примерно в два часа. Он думал, что я веселюсь дома, а я спокойно спала в своей тепленькой девичьей постельке.

Разговор не получился, зато теперь у меня был его номер.

Но, конечно, я не позвонила.

Дальше я занималась учебой, а о нем старалась не думать. Странно, я видела его один раз, но больше всего хотела, чтобы он позвонил.