Тринадцатая жертва

– Кто его знает? – вздохнул Гучава. – Зачем в старину люди заключали сделки с нечистой силой? Обмен, бартер. Ты – мне, я – тебе! Гете читал? Доктор Фауст.

– Вот запишусь в библиотеку, и обязательно прочту, – пообещал Федченко.

Он застегнул джинсы, достал из шкафчика рубашку. У него за спиной промелькнула тень, он переложил смартфон в другую руку, обернулся. Из туалета вышел уборщик в черной футболке и джинсах. Взял тряпку из ведра, и начал протирать умывальные раковины.

– Там еще есть какие-то знаки, – продолжал Вахтанг, – пока не разобрался.

– Не было печали… – проворчал капитан.

– Оболом с тренировкой?

– Так точно, товарищ майор!

– Здоровее будешь!

Федченко застегнул сумку, зашнуровал кроссовки.

– И что нам дает этот демон воздуха?

– А это ваша очередь, господин капитан, загадки отгадывать! – усмехнулся Гучава. – Труп девочки-то с воздуха прилетел. Может быть, и есть в этом какая-то связь.

– Ваши аналитические способности бьют наповал, господин майор! – парировал Федченко. – Только не с неба, а с крыши дома.

– Если еще что найду, сообщу! – пообещал Вахтанг на прощание.

Капитан отключил смартфон, накинул куртку. Неважно начавшийся день закономерно перешел в паршивый вечер. Гучава прав. Лейтенант обшарил крышу десятиэтажного дома, откуда, по всей вероятности, был сброшен труп девушки, однако ничего подозрительного не обнаружил, кроме множества птичьих белых клякс, пустых бутылок, и прочего лежалого мусора. Семейная пара подтверждала факт падения некого тела с крыши. Таким образом, рабочая версия преступления сводилась к следующему; некто, или же группа лиц, зачем-то принесли девушку на крышу дома, откуда впоследствии сбросили ее вниз. А то, что тело упало на крышу китайского внедорожника; всего лишь одно из вероятных совпадений. Как там Вахтанг про демона говорил? Пиа… Пика… Черт его разберет! Надо было сразу же записать! Трудно иметь веру в человеческий гуманизм, ежедневно сталкиваясь с проявлениями бессмысленной жестокости. Самый опасный психопат, чье дело он вел, был тихим и набожным человеком. Еженедельно посещал церковь. При обыске у него обнаружили закатанные в консервные банки вырезки из человеческой плоти. Жертвы – подростки, которых находила на улице мать преступника, и приводила домой, прося помочь донести сумки до квартиры. Это была милая, улыбчивая старушка, посещала ту же церковь, что ее сын. Если Бог и существует, то на людей ему наплевать! Любил повторять Федченко.

Он поднес брелок к электронному устройству, прошел через турникет.

– Что так быстро? – кокетливо улыбнулась девушка на рецепции.

– Здоровее буду! – улыбнулся в ответ капитан, вспомнив слова Вахтанга.

У девушки были карие, слегка раскосые глаза, букву «р» она грассировала.

На улице стемнело. Небо накрыла туча, косматая, сине-черная, с огненно-рыжей каймой. Ветер стих. В Питере майские грозы, – редкость, отчего в них есть свое очарование. Но сейчас Андрею Федченко было не буйств северной природы. Он поспешил в сторону припаркованной на противоположной стороне улицы машины, однако его внимание привлекло какое-то движение в соседнем дворе. Там царил полумрак, характерный для двора колодца, мгла от наползающей тучи сгущалась как-то слишком быстро. Капитан увидел нечто серое непрерывно движущееся по асфальту. Крысы. Десятки или сотни. Они деловито копошились возле помойных баков. Ничего сверхъестественного в этой картине не было, если не учесть давешнего крысиного нашествия на месте происшествия.

– Ратус норвегикус! – услышал капитан за спиной голос.

Выход из двора заслонили двое мужчин. Высокий, поджарый и сутулый, в коричневом «кенгурятнике» с опущенным на голову капюшоном. И приземистый крепыш в кепке с рисунком улыбающегося медвежонка, и спортивных штанах. Его лицо и руки покрывали сеть мелких шрамов, различной давности появления, – от свежих, с розовой подсыхающей коркой, до белых и старых, нанесенных полгода назад и раньше.

– Так называют крыс на латыни, – улыбаясь, пояснил высокий. Он говорил с легким присвистом, словно у него отсутствовали передние зубы.

– Благодарю за информацию. – сухо ответил Федченко, шагнул вперед.

Крепыш тотчас сместился, заслоняя ему путь.

Капитан поставил спортивную сумку на асфальт. Издалека прилетел раскат грома.

– Какие-то проблемы? – спросил он.

Крепыш молчал. Его взгляд блуждал по сторонам, не останавливаясь на чем-то конкретном. Словно он только что проснулся, или отходил от похмелья. Сутулый одним прыжком сократил дистанцию до Федченко, на его лице застыла безжизненная улыбка. Крысы остановились, словно по волшебству, повернули острые рыльца к людям. Время замедлилось привычный ход, и потекло вязко, клейко, будто стекающая с ложки медовая патока. Где-то во дворе включили музыку. Guns N Roses. Набившая оскомину композиция Don’t cry. Скрипящий вокалист надрывался от безутешной любви, металлически звенело гитарное соло. Узкие стены двора колодца множили звук, словно работали колонки. Прямой и острый как шпага солнечный луч разорвал толщу облаков. Взгляд крепыша приобрел осмысленность, будто звуки рока вернули его к жизни.