Тринадцатая девушка Короля

   – Все следы затопчут же! – невнятно пробормотал Кэй, искоса глянув в мою сторону.

   Про следы-то я как раз и не подумала. Шмыгнула носом. Почва стремительно уходила у меня из-под ног. Остаться с НИМ под одной крышей? Даже если учитывать только лишь нашу с Рейкой преступную деятельность, это плохая идея, а если вспомнить о поцелуе…

   Я почувствовала, что краснею и упрямо вздернула подбородок, но…

   – Пожалуйста.

   Кэй поднял руку, будто хотел обнять, но ограничился тем, что мягко провел по моей щеке тыльной стороной ладони, и я сдалась.

   – Хорошо.

   И только после этого посмотрела на Рейку, что замерла в стороне любопытным столбиком, распахнув и без того огромные глаза до размера маленьких блюдец. Хорошо, что хоть с расспросами не полезла. Что-что, а чувство самосохранения у подруги было развито прекрасно.

   К особняку бывшего градоначальника (А что? Будущим ему уже не быть – если вдруг и найдется живым, то каторги ему в любом случае не избежать) мы подходили на полусогнутых. Ну, то есть я подходила, если быть до конца честной. А Мори, к примеру, вообще не шел, а ехал на моих подрагивающих от волнения руках. Ряу крался, как самый настоящий устрашающий и опасный хищник, каким он, в принципе и являлся, а Рейка топала будто стадо голодных мау, неустанно бормоча что-то себе под нос. Сундук со всем честно и нечестно нажитым добром, а также весь наш небогатый гардероб мы оставили на попечении Роя.

   Кстати о последнем. С беднягой чуть мозговая горячка не приключилась, когда я ему самым категорическим шепотом (чтоб никто, упаси святые воды, не услышал) приказала:

   – Тут останешься.

   На пожар уже стали сбегаться и другие жители Красных Гор, и Рой, вскинув смоляную бровь, укоризненно простонал:

   – Хозяйка, как же без провожатого...

   – Я сказала, тут!! Или ты плохо слышал? – в некоторых моментах я очень удобно забывала о том, что сама дала всем своим рабам свободу, а они благосклонно позволяли мне об этом забывать. – Во-первых, вещи… – я выразительно поморгала, намекая на наш «волшебный сундучок». – Во-вторых, здесь ты нужнее. И в-третьих...

   Щеки загорелись так, что реально могли остаться ожоги.

   – В-третьих... – сгорая от стыда, я была вынуждена признать, что не могу озвучить собственную мысль. С другой стороны, зачем говорить вслух, если у меня есть Рой?

   – Я разрешаю тебе, – шепнула я, отводя глаза в сторону. – Разрешаю, понимаешь? Под-подслушать. Только один раз!

   А когда у Роя округлились глаза, и он перевел взгляд на Кэйнаро, который в тот момент пытался спасти драгоценные следы от полчища спасателей, покраснела еще больше.

   «Просто присмотри за ним!» – мысленно взвыла я, а вслух произнесла:

   – А за мной один из братиков присмотрит... И не ври, что все они на каком-то дальнем хуторе. Или Ряу. Этот тоже, если ты не заметил, давно уже не малыш.

   – Заметил, – Рой кивнул и со значением произнес:

   – Он как-то внезапно... повзрослел.

   Я опустила веки. Морги, и кто скажет, почему мне так стыдно?

   – Только один раз, Рой. Ты помнишь.

   И лишь после этого, уверенная, что с Кэйнаро теперь, когда он под надзором старшего раба, точно ничего не случится, взяла у Рейки Мори и поспешила к дому градоначальника. К дому молодого ворнета Рити-на.

   Ула встретила нас на крыльце: простоволосая, в холщовой рубахе, поверх которой был накинут шерстяной платок из моей пряжи. И когда я говорю «из моей», то именно это и имею в виду. Рейя рычала на меня и грозилась удавить во сне, когда узнала, что я сделала, но мне было плевать, потому что я просто не могла не отблагодарить заботливую повариху мэтра Ди-на, которая не раз подкармливала нас в те дни, когда о голоде мы знали не понаслышке.

   – Горит че ли кто? – спросила Ула, завидев нас, и подслеповато натянула веко правого глаза. – Мой-то убег, как на пожар.

   – Мы горим, Ули, – отозвалась я. – Приютишь погорельцев? Кэйнаро...

   – Ох, батюшки-светы! – толстушка всплеснула руками, и платок из заговоренной на стойкое тепло шерсти чудом удержался на ее круглых плечах. – Да как же так, Эри? Да быть того не может!

   Она торопливо заспешила в дом, ежесекундно оглядываясь на нас и причитая.

   – Ой-е! Пожар! Уж и не припомню, когда в Красных Горах напослед горело-то... Кажись еще до Последней войны... Ой-е... Как же так-то? Чай заслонку у печки не закрыли? Али плиту заспали?

   Я пожала плечами.

   – Наверное… Не помню я уже.

   – Да уж, – передразнила Рейка, – не иначе как заспали...

   Мы обе знали, что ужин тем вечером в нашем доме никто не готовил, а что касается случайного уголька... Все же мы с подругой не зря ходили в Храмовую школу, а уроки по домоводству нам вообще запрещали пропускать, так что какой-никакой, но магический щит у печи и камина в спальне поставить могли.

   – Ну, ничего, – утешила нас Ула. – Наш-то ворнет вдову с дитенком да девку несмышленую на улицу не выгонит...

   Несмышленая девка возмущенно засопела, но я быстро приструнила ее грозным «кто-из-нас-двоих-в-Красных-Горах-авторитет?» взглядом и мягко улыбнулась добродушной женщине.

   – Хотелось бы верить.

   – Даже не сомневайтесь. До тепла у нас поживете, – мы с Рейкой встревоженно переглянулись.