Тринадцатая девушка Короля

   – Эри, – прошептал и потянул девушку на себя, заваливаясь назад и позволяя ей упасть сверху.

   – Кэй, перестань? – не возмутилась, не воспротивилась и даже не попросила, а скорее спросила она. У меня или у себя? И о чем?

   – Эри, – перевернулся, подмяв ее под себя, и признался:

   – Тебе совершенно не подходит это имя. Оно на тебе как одежка с чужого плеча: и вроде по размеру, а не твое.

   – Правда? – она улыбнулась и неуверенно опустила руку мне на плечо. Подрагивающие пальчики коснулись шеи, и я тут же переместил их чуть ниже, к яремной ямке.

   – Да, – прошептал, свободной рукой вытаскивая шпильки и освобождая шелковую волну волос. – Эри – красивое имя, я не спорю, но в переводе с вэлльского оно означает «вода в горном весеннем ручье». Понимаешь? У такой девушки глаза никак не могут быть зелеными, только голубыми. Это я тебе говорю.

   – Да? – она слушала так внимательно, с таким удивленным, плохо скрываемым восторгом на лице, что я улыбнулся.

   – А у тебя они зеленые. Разве вода в горном ручье бывает зеленой? Да никогда! Скорее в море. Нет, ты не вода. Ты звезда. Звезда, отражающаяся в ночной глади моря.

   – Ш-што? – она изумленно дернулась и срывающимся голосом переспросила:

   – Как ты меня назвал?

   – Эстэри, – шепнул я. – У ильмов есть такое имя. Я знаю, мою прабабку так звали.

   И повторил, скользя пальцем под нежным подбородком, приподнимая лицо для поцелуя:

   – Эстэри.

   Безумие вспыхнуло в мозгу и отравило кровь, рычало внутри голодным зверем, требуя немедленно взять, присвоить, чтобы уже никто и никогда.

   – Эри! – хотелось сорвать с податливого тела домашнее платье и видневшуюся под ним простую белую сорочку, и исцеловать всю кожу, не оставить не обласканным ни одного кусочка, каждую коричневатую круглую веснушку сосчитать.

   Потянув вверх путающееся платье, я опустил руку на обнаженную коленку и осторожно сжал. Интересно, на коленках у нее веснушки тоже есть? Надо проверить…

   – Кэй? – Эри пискнула возмущенно и в протестующем жесте выставила вперед руки, будто пыталась оттолкнуть. Ее пальцы случайно соскользнули с рубахи на голую кожу, как раз там, где у меня было Колесо Фортуны. Меня словно молнией прошило, а Эри подо мной выгнулась в луковую дугу.

   Я зашипел, а она удивленно отодвинула в сторону ткань рубахи и замерла. Провела пальцем по рисунку, обводя контур, и вдруг подалась вперед, прижимаясь губами к середине отметины.

   Вторая молния ударила изнутри и сожгла к моргам все внутренности, мозги и даже намек на здравые мысли, заставляя сжимать в объятиях податливое тело и целовать, целовать, бормоча что-то среднее между бредом сумасшедшего и лепетом влюбленного сопляка, что-то, что я даже под страхом смертной казни не смог бы повторить.

   Платье распахнуто, шнуровка сорочки распущена. Я приподнялся на вытянутых руках и не могу оторвать взгляда от молочной бледности часто вздымающийся груди, я абсолютно покорен и заворожен видом заострившихся розовых сосков.

   – Какая ты… – склонился, чтобы приласкать ртом манящую вершинку, и застонал, ощутив во рту ее восхитительный вкус.

   Руки покрылись гусиной кожей, то ли от сжигающего меня температурного жара, то ли от отдачи после уничтожения мстителя, то ли от того, как отзывалась на каждую ласку моя женщина. Моя Эри. Моя звезда в ночном океане.

   Торопливо, будто впервые женщину раздевал, я дергал за шнуровку и пытался стащить платье с плеч, чтобы ничто не стояло между мной и Эри. Кожа к коже, дыхание к дыханию. Переплестись, слиться…

   Ткань выскальзывала из пальцев, как заколдованная, и отказывалась поддаваться. Я рванул изо всех сил, мечтая порвать все к моргам, раз по-другому снять не получается, и в сердцах впился в натянутую струной шею, оставляя на коже красноватый след поцелуя.

   Тихий стон, сорвавшийся с ее губ, отозвался дрожью предвкушения в паху.

   – Эри! – прорычал я, досадуя и не понимая, что происходит, и отчего я не могу избавиться от каких-то тряпок.

   – Чш-ш-ш, – прошептала она, и мне в ее голосе послышалась не страсть, а испуг. – Я здесь.

   – Эри?

   Веки весили тонну, но я, хоть и с трудом, но смог разлепить глаза, чтобы взглядом отыскать внезапно исчезнувшую из моих объятий девушку.

   – Куда ты пропала? – прохрипел не своим голосом, с неудовольствием отмечая, что платье на Эри застегнуто до самого горла, а волосы убраны в косу. Когда успела? – И почему оделась?

   – Кэй, ты очнулся? – она всхлипнула и оглянулась на дверь, взволнованно покусывая нижнюю губку.

 – Иди сюда, – позвал я и попытался сесть, но рухнул без сил на подушки.

   – Не вставай! – наклонилась надо мной, потрогала лоб губами.

   – Эри…

   – Ты как? Я… я Роя позову, он…

   – Я тебе позову! – я обвил тонкий стан руками, притягивая к себе девушку и не позволяя ей вырваться, хотя, если честно, чувство было такое, что не вырывалась она лишь потому, что боялась мне боль причинить. – Лучше поцелуй меня еще раз.

   – Кэй, ты больше суток без сознания. Какие поцелуи? У тебя бред…

   – Не бред, – упрямо выдохнул я, лаская взглядом след от собственного поцелуя на женской шее.

   – Не бред, – повторил, опуская вновь отяжелевшие веки.