Тринадцать

Одну из якобы изнасилованных и убитых им потерпевших женщин, трупы которых были обнаружены в Измайловском парке, ее звали Кристиной, Антон не только знал, но и имел с ней любовные отношения. Анна, как мать, желала сыну только добра, и именно поэтому была против этих отношений. По ее сведениям, эта молодая особа была, мягко говоря, легкого поведения. До Антона Кристина сменила массу поклонников, среди которых был даже такой, который из-за расставания с ней пытался покончить с собой. Словом, была роковой женщиной в плохом смысле этого слова. К тому же корыстной и расчетливой. И Антон, и Кристина были совершеннолетними молодыми людьми, регулярно встречались, надо думать, были и сексуальными партнерами. Поэтому насиловать Кристину Антону не было никакого резона, а тем более, убивать, везти ночью ее труп в Измайловский парк, и оставлять рядом с трупом свой использованный презерватив. Вторую потерпевшую, со слов Антона, он вообще не знал и никогда с ней не встречался. Хотя объяснить то, каким образом рядом с ее трупом оказался презерватив с его спермой, тоже не мог. Он рассказал это матери уже после приговора, когда ей удалось встретиться с ним в следственном изоляторе…

Стоп! А вот это уже любопытно. Антон что, насиловал свою девушку и вторую потерпевшую с использованием презервативов, которые были найдены рядом с трупами потерпевших? Но зачем? Допустим, в приступе гнева после полового акта с Кристиной, он убил ее, возможно, случайно или умышленно, пока это не важно. Допустим, выследил понравившуюся ему незнакомку, заманил куда-то, изнасиловал. Среди этих молодых мажоров, сынков богатых родителей, встречается и такое. Мог он при этом пользоваться и презервативом, чтобы не оставить своих биологических следов. Допустим, даже привез их трупы ночью в Измайловский парк, чтобы скрыть содеянное. Но зачем же везти с собой и оставлять при трупах свои использованные презервативы? Чтобы дать следствию убойные доказательства против себя? Эти обстоятельства несомненно требовали проверки. А как в такую несуразицу мог поверить судья Стеклов и коллегия присяжных? Неужели у них не зародились на этот счет сомнения? Странно.

Удивительно, но получилось так, что на суде, где судили ее сына, Анна ни разу не была. Не смогла она приехать даже на оглашение приговора. Лучкович, будучи беременной, в это время то лежала на сохранении, то чувствовала себя очень плохо и по настоянию врачей не имела права оказаться в психотравмирующей ситуации. Ведь это было чревато прерыванием беременности. В ее-то годы.

О том, что Антона судил Стеклов, она узнала уже после приговора. Парадокс и трагизм ситуации состоял в том, что этот самый судья Стеклов, являлся биологическим отцом осужденного Антона, о чем даже не догадывался. Каким образом звезды сложились так, что отец осудил своего сына на пожизненное лишение свободы для нее остается загадкой по сей день. Но факт остается фактом.

Дело в том, что в молодости она встречалась со Стекловым, с которым училась в одном Университете, и случайно забеременела от него. Когда она была на небольшом сроке, в нее влюбился Валерий Магницкий, тоже учившийся с ними, но уже в аспирантуре. Он был старше и Стеклова, и Анны. Отношения развивались очень бурно, и Валера так и не узнал, что отцом Антона был вовсе не он. Анна и Валерий сыграли свадьбу, и жизнь потекла рекой.

Узнав, что Стеклов осудил ее сына, она его возненавидела. И его, и тех присяжных, которые вынесли неправосудный вердикт. А, узнав о том, что Антон убит сокамерниками в тюрьме, она просто обезумела от ярости и отчаяния. Анна решила отомстить, причем всем, кто судил сына. Она стала подыскивать киллера, но быстро поняла, что это очень опасно для нее, увидев по телевизору передачу о том, что вместо киллеров с такими как она заказчиками, порой, имеют дело оперативники спецслужб.

Поняла она и то, что убивать людей в Москве поодиночке означает очень быстро и до конца жизни загреметь на нары. Нужно было придумать что-то такое, чтобы собрать их вместе, желательно не в России, и, внедрив к ним убийцу, избавляться от них относительно безопасно для себя и одновременно сея среди жертв почти мистический ужас.