Тринадцать

Некоторые из этих деталей сыщик счел весьма любопытными. Например, при осмотре тела судьи Стеклова греческий судебно-медицинский эксперт указал, что в затылочно-теменной области головы трупа имеется небольшая вдавленная рана, которая получена при жизни. Подтверждение этому Мирутин обнаружил и на фотографии трупа судьи, вид сзади.

Еще одним открытием для него стало то, что трое мужчин, включая Изместьева, были убиты из пистолетов «ТТ» и «ПМ». Однако ни стреляных гильз, ни самих пистолетов на острове найдено не было. Зато их обнаружили водолазы на дне моря, недалеко от того места, где покоились убитые.

Отметил для себя Серафим и то, что осмотр места происшествия проводили почти два десятка профессионалов в течение двух суток, но заграничный паспорт или вообще какой-либо документ, удостоверяющий личность Стеклова обнаружен так и не был. А ведь если он шел топиться, то почему бы ему не оставить свои документы на острове?

После небольшого отдыха он снова приступил к ознакомлению с делом. Из материалов усматривалось, что судья Стеклов за день до прилета в Грецию в спешном порядке взял отпуск и утром следующего дня прибыл чартером из Москвы на остров Крит. Факт пересечения им государственной границы был установлен. Кроме того, греки нашли и допросили таксиста, который вез Стеклова до побережья. Тот уверенно опознал судью по фотографии. Нашла полиция и паром, на котором судья добрался до острова Гавдос, а с ним и трех свидетелей, видевших его сходящим на сушу.

А вот дальше следы судьи терялись. Оперируя этими фактами можно было предположить, что на острове Гавдос настоящего судью Стеклова могли похитить и держать в плену несколько дней, пока его двойник и Изместьев не выполнят свое гнусное дело. После чего, Стеклова могли привезти к острову Гавдопула, ударить чем-то тяжелым по голове, сбросить с лодки и утопить. А его двойника спокойно эвакуировать. Но почему же к таким выводам не пришло следствие? Это непрофессионализм или нежелание вешать на управление громкий «висяк»? В этом предстояло разобраться.

Бывший «важняк» глубоко задумался. Он отодвинул от себя том дела, который читал, взял ручку и лист бумаги и сосредоточенно стал чертить схему. Главное, саму суть он ухватил. Механизм совершения преступления, хотя пока это ничем не подтверждено, мог быть именно таким. Теперь осталось включить логику и понять, кто мог быть этим «двойником» Стеклова, и каков был у него мотив.

Мозговой штурм начался. Мысли и умозаключения словно прорвало. Ручка лихорадочно забегала по бумаге, то записывая очередное предположение, то безжалостно его перечеркивая.

«Преступник, если он все же был, должен быть похож на настоящего Стеклова! Нет, не обязательно, ведь на острове с ним находились не сами присяжные заседатели, а их родственники, которые в лицо судью не знали. Нет, все-таки он должен быть похож, поскольку отсутствие у него загранпаспорта могло вызвать подозрение у других. А сличить фотографию в паспорте с оригиналом, жертвы могли легко. Следовательно, его сообщники, похитив настоящего Стеклова, забрали у него паспорт и передали его двойнику. Тогда — а) степень схожести этих двоих должна быть чрезвычайно высока и б) ненастоящий судья Стеклов прибыл на остров позже остальных двенадцати. Или же паспорт похищенного Стеклова двойнику передал Изместьев уже на Гавдопула, а «судья» наоборот прибыл туда раньше остальных?..»

Хозяин кабинета, как и обещал, вернулся к девятнадцати часам. Серафим к этому времени успел не только прочитать все дело, но и набросать черновой план своих действий и тех средств, которые ему требовались для расследования.

— Ну что, нарыл что-нибудь? — с нетерпением спросил генерал.

— Да, кое-что есть, — уклончиво ответил Мирутин. Ему очень не хотелось делиться с Рымовым своими наблюдениями и новой версией, поскольку генерал вел себя очень подозрительно. Но и не рассказать о том, что удалось найти, он не мог. Ему требовалась помощь.

Выслушав сыщика, начальник управления нахмурился.

— Видимо, зря я поручил это дело Оловянному, — он поморщился как от зубной боли. — Этот мальчик с полковничьими погонами явно не справляется со своими обязанностями. Он выдержал небольшую паузу, решая как ему быть дальше. — И что ты предлагаешь?

— Для начала, я попрошу вас, Илья Геннадьевич, организовать для меня три вещи. Первое: я хотел бы поприсутствовать на ознакомлении обвиняемой Лучкович и ее адвоката с материалами дела. Второе: я бы попросил вызвать одновременно всех потерпевших, имеется ввиду судебных заседателей по делу Антона Магницкого. Хочу с ними побеседовать. И третье: я хочу, чтобы мне дали ознакомиться с делом Антона.