Триктрак

— Ну что? — услышала она его голос. — Боишься?

Он опять насмехался над нею, но пока она искала достойный ответ, он взялся за ручку двери и подёргал.

— Заперто. Записка от Лены? Ну что, идём дальше? Может, у тебя ключ есть?

— Ключ? А… нет… да…

Ася вынула из кармана ключ, руки задрожали, она никак не могла попасть в замочную скважину, хоть делала это тысячи раз. Лёня решительно взял дело в свои руки, забрав ключ. Дверь открылась, и они вошли в комнату, но впереди влетело Асино трепещущее сердце.

— Они уехали в Парголово, — ответила Ася на немой вопрос Акулова, и едва успела снять плащ, как он обнял её.

— Лёня, подожди… — она осеклась на этом слове — кадры фильма упрямо прокручивались во второй раз.

— Подожди? Чего ждать, Асенька?

— Лёня, туфли… я туфли сниму, ногу стерла.

— Ногу? Где? Дай, я посмотрю.

Кажется, он был готов поцеловать её поврежденную туфлей ногу.

— Ой, Лёня, нет, не надо…

Ася перешла на междометия, ахи, охи и вздохи, пытаясь увильнуть от опасных Лёниных рук, и не желая с ними расставаться, с его опасными руками. Но было страшно переходить последнюю черту, она стыдилась своей неопытности, неловкости, глупости и комнаты. Нужно было рассказать ему о себе, признаться, предупредить. Она решилась, когда он расстегнул последнюю пуговицу клетчатого халатика.

— Лёня… Лёня! Лёня!!

— Что? Что? — пробормотал он.

— Лёня… я должна сказать тебе. Подожди, ну подожди, я… я… ты очень мне нравишься.

Очень уместный момент сообщать о своих симпатиях.

— Правда? — выдохнул он.

— Да, правда, но… но у меня это в первый раз… — отчаянно выпалила она, словно прыгнула в ледяную воду.

Он поднял голову.

— И что? Все когда-то бывает в первый раз. Почему бы не со мной? Ты меня проняла, Асенька…

— Лёня… — внутри все сжалось, словно спазмом.

Он вдруг отпустил её, так резко, что она вздрогнула, не ожидая вдруг обретенной свободы действий. Наткнулась на его синий взгляд, вспыхнула, пальцы неловко пытались застегнуть пуговицы — петли вдруг оказались слишком маленькими.

— Ты обиделся? — прошептала она.

— Нет, я подожду, — просто ответил он. — Надеюсь, ты не против, если я не пойду искать, где поспать, у вас здесь две кровати пустуют.

— Ложись на ту, — прошептала Ася совсем осевшим голосом, кивая в сторону Валиной кровати.

— Понял, — ответил он как ни в чём не бывало.

В комнату вползал жидкий рассвет, растекаясь по стенам и старой мебели. Ася забралась под одеяло почти с головой, молча лила любимые слезы, уткнувшись в подушку. Лёня ворочался, кровать скрипела вытянутыми пружинами. Злился или вспоминал Ларису?

— Спокойной ночи! — услышала Ася.

— Спокойной ночи, — ответила она, бодро, насколько смогла.

Глава 12. Гастингс. Сон в зимнюю ночь

Бывают у людей такие особенные голоса, их запоминаешь с первого раза, а я слышала голос этого человека уже не раз.

— Что вы здесь делаете? — продолжил, мрачно глядя на меня, старший инспектор Нейтан, а это был именно он.

— Я… я… здесь, мне… мой… — безнадежно застряв в начале фразы, я умудрилась просклонять на все лады главное местоимение человечества.

— Что ваша? — спросил он.

— Мой автобус ушел, — промямлила я, наполняясь надеждой, что полицейскому окажется по пути, и мне не придется спать на мостовой, не добравшись до вокзала или гостиницы.

— Гм… вы направляетесь в Гастингс? — спросил он тоном следователя, ведущего допрос подозреваемого.

— Да, да, — зачастила я, усиленно ёжась и дрожа, чтобы этот напыщенный джентльмен догадался, что несчастной, усталой, пусть и не леди требуется помощь.

— Садитесь в машину, — буркнул он. — Сюда, — добавил, открывая дверцу переднего сидения, когда я, заметавшись, кинулась к заднему входу.

Я влезла в полутьму и тепло салона, повозилась, устраиваясь на сиденье, выдала несколько благодарственных фраз из своего словарного запаса, на что он молча кивнул, трогая автомобиль с места.

Машина быстро набирала скорость, за окном акварелью по темному фону потянулась полоса света от фонарей набережной.

— Так что же вы делали здесь, в Истборне, миссис Сверева? Хотели посмотреть город? — нарушил инспектор Нейтан установившееся на какое-то время молчание.

— Ездила к матери Джеймса Монтгомери, — ответила я.

За окном мелькали и мелькали размытые огни, ровно гудел мотор хорошо отлаженного двигателя, а у меня так слипались глаза, что не помешал бы десяток другой спичек.

— Вот как? К матери Монтгомери? Он так и не появился? — переспросил он, не отрывая глаз от дороги. — Вы забыли пристегнуть ремень…

— Ах, да, простите, — я заёрзала, разбираясь с конструкцией ремня.

— И что же? Нашли, где она живет? Мистер Монтгомери обнаружился у неё? — продолжил инспектор, после того как я обрела статус пристёгнутой по всем правилам.

— Живёт она в Райском переулке, но мистера Монтгомери там нет, — пробормотала я, с трудом сдерживая зевоту.

— Вот как? И что она вам рассказала?

— Она… — я замолчала не в силах подобрать слова, чтобы описать состояние миссис Клей — не хватало лексики.