Тридцать три несчастья

— Плохая примета, очень плохая примета…. — прошептал Костя и не ошибся.

Перебросив пулемёт на ремне за спину, грозный лесник резко схватил друзей за шиворот, ставя на ноги, и поволок, как беспомощных котят, в подворотню. Сопротивляться было бесполезно, а спорить с грозным Гвэнмортом, устроившим только что такую пальбу, никто не смел.

Мотоцикл был тот же. Тюнингованный, с ярко светящими во тьму фарами и сверкающими хромированными трyбами. Лесник сбросил с плеча пулемёт, потом отбросил тент в коляске, достал оттуда телогрейку. Бережно, словно младенца, завернул в неё оружие и уложил на дно коляски.

— Что смотрите? — недовольно бросил он. — Натворили дел?

Друзья отчаянно закивали головами, боясь даже спросить о том, как ему удалось вернуться.

— Занимайте места. Поговорим в другом месте.

Через пару минут Костя уже послушно сидел в широкой мотоколяске, поджимая коленки и не выпуская из рук спрятанный под рубашкой навигатор, а Илья разместился позади полковника Гвэнморта, обнимая его куртку.

Гена повернул рукоять — украшенный трубами и автоматами мотоцикл зарычал, как дикий зверь, и тронулся с места. Ехали молча. Илья широко улыбался с надеждой на светлое будущее, а Костя недоверчиво косился на хмурого лесника, будучи уверенным в том, что ничего хорошего от него не дождёшься.

Дорога вывела на широкую трассу и снова нырнула под мост, спускаясь с уже знакомого холма, у подножия которого находилась ловушка ДПС. В предчувствии новой встречи с майором Лексом Костю начало трясти. Однако Геннадий щёлкнул каким-то тумблером и прибавил газку.

Но вопреки страхам ярко освещённый пункт ДПС-ников мотоцикл проскочил на одном дыхании, при этом Костя не забыл адресовать затаившейся в засаде бессменной парочке служивых крайне неприличные жесты. Теперь он немного приободрился: не такой уж и противный этот полковник, даже нормальный временами. Да и что он может сделать? Захотел бы — прикончил на месте, без суда и следствия. А так — солдат ребёнка не обидит.

Лихо закладывая виражи на поворотах, Геннадий промчался ещё с квартал и, когда впереди замаячили ржавые гаражи тридцать седьмого дистрикта, сбавил скорость. Но на базу к своему племяннику он явно не собирался и вскоре остановился у старого двухэтажного здания с обвалившейся крышей.

Гена спрыгнул со своего железного коня и направился по ступеням вниз, жестом приглашая следовать за собой. Надежды Ильи не оправдались: вместо подпольной лаборатории, склада с таймтелепортаторами или машины времени перед ними предстал обычный, заваленный всяким хламом подвал с одним-единственным, вровень с землёй, окошком.

«Лесник» пстрикнул выключателем, запер дверь и вдруг без предупреждения зарядил с локтя Илье в челюсть.

— За что?! — отшатнулся тот, и на глаза навернyлись слёзы.

— Было бы за что, убил бы! — сжал кулаки Гена.

— Успокойся, Гвэнморт! — крикнул Костя и тоже встал в боевую стойку. — Сядь и успокойся! И расскажи, что за хрень тут происходит?!

— Я — расскажи? — зло рассмеялся полковник. — Это от вас я жду объяснений! — он протопал сапожищами вглубь помещения, уселся в потрёпанное кресло и зашелестел извлечённой из кармана бумагой, сворачивая папироску.

— Без обид, брат, — потирая ушибленную челюсть, прогнусавил Илья. — Мы же не спёрли, а так… долганули твоё чудо техники…

— Начудачились? — Он, наконец, свернул самокрутку и зачиркал спичками.

— Ага, — ответил Илья и бросил завидущий взгляд на идущий колечками сизый дымок.

— Тогда возвращайте на родину, — протянул он широкую ладонь.

— Вернём, — кивнул Илья, — только ты нас сначала домой верни.

— Не в ваших интересах торговаться, ребятки, — полковник не убирал руки, испытующе глядя на Костю.

Тот вдруг осклабился и попятился к двери:

— Не отдам… Не отдам мою прелесть! Это моя, моя прелесть! — Он в панике задёргал дверь, но та не поддалась.

— Воропаев, ты совсем спятил? — приблизился к нему Илья. — Тебе Рокси ничего в коктейль не сыпала случайно?

— Он хочет убить меня и забрать мою прелесть! — истерично продолжал Костя, а его друг никак не мог понять, отчего его так колбасит.

Гена затянулся ещё раз и затушил папироску о край покосившейся тумбочки. Затем бросил на них оценивающий взгляд и поднялся с кресла. Друзья забились в угол, ожидая получить пулю, но Гвэнморт перестал обращать на них внимание. Он разжёг остатками коробок стоящую в углу железную печку, подбросил туда дров в виде ножек от столов или стульев и принялся возиться с жестяными банками и посудой. В подвале запахло тушёнкой, и друзья, которым уже надоели неизвестно из чего сделанные бутерброды, зачарованно придвинулись ближе.

— А макарошек у тебя не найдётся? — глотая слюну, Илья наблюдал, как Геннадий раскладывает по алюминиевым мискам тушёнку и ломти настоящего чёрного хлеба.

— Сгущёнка есть. Целый баул. Два идиота оставили. — Он поставил на огонь маленький закопченный чайник, протянул друзьям миски, взял свою и снова сел в кресло.