Тридцать три несчастья

Банкетный зал подозрительно напоминал спортивный, где юный Костя занимался баскетболом, когда выступал за школьную сборную.

Рокси натянула обаятельную улыбку, подхватила Костю под руку и потащила в центр зала, где принимал гостей высокий, плечистый и крепкий на вид мужик. Его гладко выбритый череп украшала татуировка в виде солнца. Гостей собралось немало. Половина собравшихся была одета в костюмы, подобные тем, что были на Илье и Косте, только различных цветов. Дам было мало, все они прятались в тени своих плечистых спутников, хвастаясь друг перед другом камешками на шеях, пальцах и в ушах.

— Папуля! — ещё шире улыбнулась Рокси и обняла хозяина, больше напоминающего криминального авторитета. — Поздравляю! Знакомься, мой жених, Костя. А это Илья, его друг и наш будущий свидетель.

Будущий «тесть» провёл по Косте оценивающим взглядом и одобрительно кивнул.

— Наконец-то, Роксолана! Порадовала, моя малышка! Скажи, Константин, ты из чьих будешь? Из какой группировки?

— Я? — Костя испуганно обернулся на Рокси. — Да я ни из какой. Мы из «Сталь-Инко». Специалисты по сплавам.

— Знаю таких. Мятежники хреновы. Так ты тоже с ними?

— Нет, папочка. Конечно же, нет, — закрутила головой Рокси и крепко сжала локоть будущего мужа.

— Смотри мне, — «тесть» пригрозил дочурке пальцем. — Ну ладно, идите, развлекайтесь.

— У папеньки сегодня юбилей, — пояснила Рокси, как только они отошли в сторону. — Вся группировка в сборе. Ещё гостей ждут.

— А где Илья? — засуетился вдруг Костя, заметив, что друга нет рядом.

Илья в это время уже пожирал со «шведского» столика бутерброды, заталкивал в рот ветчину и непонятного вида роллы, запивая всё это ярко-фиолетовым напитком.

— Ах вот ты как, друг! Я там за двоих отдуваюсь, а он тут жрёт! А ещё на меня наговаривал! — поспешил к нему Костя.

— Ты давай, присоединяйся. Не факт, что скоро пожрать удастся, — друг протянул ему тарелку с мясной нарезкой.

— Никуда не уходите, я сейчас, — на ходу бросила Рокси и поспешила к худощавой, в длинном синем платье, дамочке.

Костя жевал кусок колбасы, разглядывая гостей, которые собирались небольшими компаниями; кто-то шутил, смеялся, кто-то матерился, размахивая руками. Туда-сюда сновали прилизанные и вышколенные официанты с подносами, полными всякой всячины.

Друзьям не пришлось скучать одним. Вскоре к ним прибилась пухленькая блондинка в пышном ярко-розовом платье и с пластиковой розой в волосах.

— Так кто из вас жених? — поинтересовалась она. Голубые глаза уже затуманено блестели.

— Ну я, и чё? — Костя продолжал жевать бутерброды, разглядывая гостей.

— А я — Аннушка, подруга Рокси.

— Оч приятно, — пожал он её руку своей жирной ладонью и потянулся за следующим бутиком.

Девушка недовольно скривила яркие губы и повернулась к Илье:

— А ты кто?

— А я друг. В смысле друг её друга. Братан и свидетель.

— Как у вас всё запутано, — улыбнулась она и взяла с проносящегося мимо подноса два бокала, один из которых протянула Илье. — Не хочешь окунуться в бездну забвения ради познания своих самых тёмных сторон?

— Напиться, что ли? — Илья недоверчиво покосился на странную мутную жидкость, но послушно взял в руки бокал.

Тем временем на небольшую импровизированную сцену поднялась дама в синем. Она оказалась мамочкой Роксоланы. Женщина долго и нудно рассказывала какие-то эпизоды из жизни, подтверждая щедрость и широту души своего благоверного, вспоминала давно минувшие дни и ушедших из жизни друзей и, наконец, со слезами на глазах, перешла к поздравлениям своего мужа. Уставший слушать бесконечную речь Илья примостился на единственном стуле, на его колени тут же приземлилась Аннушка, не забыв прихватить очередной бокал.

Откуда не возьмись, подскочившая Рокси ухватила Костю под руку и тоже поволокла на сцену, выхватывая микрофон.

— Мы с моим женихом тоже присоединяемся к поздравлениям мамули, — пригладила она Костину рубашку и поправила галстук, словно выставляя жениха напоказ.

Все глаза были обращены к ним. Рокси почему-то молчала, теребя его пиджак, и глупо улыбалась. Решив, что отдуваться придётся самому, Костя вздохнул и начал:

— Когда вся стая полетела зимовать на юг, одна маленькая, но гордая птичка сказала: «Лично я полечу прямо на солнце! И она стала подниматься все выше и выше, но очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно самого глубокого ущелья. Так выпьем же за то, чтобы никто из нас, как бы высоко он не летал, никогда не отрывался бы от коллектива!»

Гости молчали. Юбиляр нахмурил брови и скрестил на груди тяжёлые ручищи.

— Ну в общем это… — замялся Костя. — Здрав будь, боярин…

Илья с трудом столкнул с себя Аннушку:

— Какая же ты жи…. жизнерадостная! — и подскочил с места: — Ура! За юбиляра! Прекрасный тост, товарищи! — и зааплодировал. Его подхватила Аннушка, затем Рокси с мамашей, и, наконец, захлопали все остальные тугодумы. Папаша расплылся в широкой довольной улыбке, хоть и не особо понял, о чём велась речь. Главное — людям нравится!