Тридцать три несчастья

Шаман отказался от угощения, гордо прошествовал к костру, бросил туда каких-то кореньев, отчего снопом поднялись синие искры, и извлёк непонятно откуда бубен. Несколько раз качнул им, издавая цокающие звуки, и поскакал вокруг костра, читая на своём языке заклинание, некоторые слова которого были до боли знакомы, но вся суть, естественно, не была понятна никому. Во время прыжков его орган смешно подскакивал вместе со своим владельцем, повторяя его движения.

— Уги-уги, — пояснила Амила и почему-то указала пальцем в небо.

— Да, красавица, мы оттуда, — согласился Костя, жуя очередной кусман жареного мяса и не переставая наблюдать за цирковым представлением. — Прикольная секта.

— Воропаев, это не секта, я тебе уже говорил. Мы попали в некое странное место. В прошлое — не в прошлое… фиг поймёшь… Да и говорят они вроде по-русски, только странно очень.

— Да брось ты! Кто там знает, что в прошлом было. Мало ли, что пишут в учебниках по истории. А наша историчка в школе вообще двинутая была на всю голову, не помнишь, что ли?

— Помню, — кивнул Илья. Ему вдруг стало так грустно и одиноко, что даже и говорить больше не хотелось. Почему-то захотелось домой, к Ленке и любимым танкам, а вся эта история уже не забавляла его.

Одна из девушек, курносая блондинка, сидящая чуть поодаль, то и дело бросала на Илью заинтересованные взгляды, несмотря на сторожившую свою добычу Шахру, которая никак не могла получить желаемое.

— Чего уставилась? — бросил Илья в её сторону. Девчонка не поняла, лишь смущённо заулыбалась в ответ. В очередной раз наполнив глиняную плошку огненной водой, вернулась рыжая толстуха.

— Изольента нельзя! Чужие — Шахра! — она по-хозяйски ткнула пальцем в Илью. — Идти далеко!

— Чего? — не понял Илья и перевёл глаза на девушку, — Как-как тебя зовут?

— Изолье нта! — представилась девчонка и закивала головой, едва успевая увернуться от пинка Шахры.

— Слыхал, Воропаев? — толкнул он не устающего «наполнять бокалы» Костю.

— Изолента. Откуда дикари такое слово знают?

— Совпадение, — отмахнулся Костя. — Может, наши имена тоже по-дурацки переводятся. Нормальное имя, гламурное даже.

— Да уж. Лучше не придумаешь, — проворчал Илья в ответ, покосившись на шамана, который уже совсем выдохся и теперь стоял перед костром на коленях, подрагивая плечами в такт бубну.

Жаркое закончилось быстро, как и ящик со спиртным. Друзья решили, что на сегодня достаточно. У них ещё было ни в одном глазу, а большинство местного населения уже лежало покатом. То тут, то там из кустов доносился жуткий храп, женщины, покачиваясь в такт, распевали свои заунывные песни. Почёсывая округлое бедро, у ног Ильи мирно дремала Шахра. Некоторые, самые стойкие, всё ещё бродили по окрестностям, спотыкаясь и ругаясь. Все дела и проблемы были позабыты — горы костей и грязной посуды возвышались над напоминающей свалку площадкой, где дрались меж собой тощие мерзкие собачонки.

Грузный вождь уже сидел на земле, заикаясь и пытаясь рассказывать Косте какие-то истории о небесных светилах и уги-уги. И Костя, похоже, понимал его с полуслова, добавляя свои комментарии.

Илья высвободил ногу из объятий рыжей Шахры, аккуратно переступил её и направился к большой хижине, надеясь подремать в одиночестве. Но не успел он до неё добраться, как чья-то тонкая рука вынырнула из кустов и ухватила Костю за майку.

— Илуха уходить! — зашептала прижавшаяся к нему Изолье нта.

— Илуха спать! — улыбнулся в ответ Илья, обрадовавшийся женскому вниманию, и даже приобнял её за талию. Девушка была совсем тоненькой и хрупкой, как фарфоровая куколка, и её волосы приятно пахли незнакомыми сладкими цветами.

— Илуха уходить! — повторила она вновь, высвободившись из его объятий. — Чужие плохо! Уги-уги плохо!

— Раз плохо, так чего на шею вешаешься? — Он убрал с талии руку и пригладил её длинные растрепавшиеся волосы.

— А-а-а! Изольента-шалопендра! — заревел за спиной Ильи густой мужской бас.

Обернувшись, Илья заметил покачивающегося бородатого амбала, который

недавно приглядывал за вертелом. Тот грозно надвигался на них, вращая красными глазами и тряся кулаком. Изолье нта испуганно заморгала и вжала голову в плечи.

— Да ты что? Совсем охренел? — поймать на лету кулак охмелевшего громилы не составило большого труда. — На девку руку поднимать?! Герой, блин, нашёлся! — Илья легко оттолкнул его. — Делов-то! Уже и поговорить нельзя! Сдалась мне твоя Изолье нта! — и, повернувшись к ней, добавил: — Хороший у тебя дружок!

Дикарка развернулась и скрылась в густых зарослях, оставляя мужчин наедине для выяснения отношений. Илья покосился на сжимающего кулаки громилу, сплюнул и зашагал к большой хижине — не положено уги-уги с простыми смертными связываться, да ещё из-за свихнувшейся бабы.

Смеркалось. Оранжевый лик луны показался над верхушками деревьев, освещая лагерь. А в небе кружили смахивающие на огромных летучих мышей птицы, кровожадно парящие над посёлком, будто голодные вампиры. Судя по всему, они ждали остатков пиршества, не решаясь атаковать собак и играющих среди них чумазых ребятишек.