Он всегда удивлялся, когда сосны и ели расступались и показывались первые дома поселка. Дорога до школы была такой короткой. Таня, размахивая портфелем — сама-то еще совсем школьница! — взбегала на крыльцо, оборачивалась и дарила еще одну чудесную улыбку. В светлых тонких чулках ноги ее стали еще красивее. Артем дожидался, когда зазвенит звонок, и лишь тогда уходил. Мальчишки и девчонки здоровались с ним, как со старым знакомым. Наверное, они совсем не удивятся, когда он придет к ним в класс, раскроет журнал и скажет: «Здравствуйте, ребята!» Нет, лучше: «Здравствуйте, дети!» Так педагогичнее...
Назад, в Смехово, дорога была длиннее. Становилось тепло. Осенью солнце не поднимается высоко, но еще греет. Над землей стелется пар. Это изморозь испаряется. Иногда наверху что-то зашуршит, и на тропинку совсем рядом глухо упадет красная еловая шишка, и еще потом долго-долго с шорохом сыплются сухие. иголки и мелкие сучки. Это веселая рыжая белка бросила в Артема до половины вылущенную шишку. Сейчас белкам раздолье — кругом полно всякого корма, а вот зимой придется
распечатывать кладовые, разбросанные по всему лесу.
Артем шагает по гулкому, пустынному бору и напевает под нос какую-то глупую песенку.
4
В пятницу после обеда Артем и Мыльников наконец выбрались на Барсучье озеро. По шоссе доехали почти до Валдая, потом повернули налево, миновали деревню, километров двенадцать ехали по асфальту, затем снова выскочили на проселок. Трудяга «газик» рычал, плевался дымом, преодолевая глубокие колдобины. Несколько раз застревали на раскисшей пожне. Вылезали из машины, бросали под колеса палки и сучья. Один садился за руль, второй толкал «газик» сзади. И когда Артем совсем было потерял надежду увидеть глухое Барсучье озеро, сквозь редкий лес блеснула вода.
И вот все забыто: длинная кошмарная дорога, сомнения, усталость. Артем и Алексей Иванович сидят друг против друга в большой надувной лодке, ощетинившейся удочками и спиннингами. Под рукой в полной боевой готовности подсачники. То и дело со свистом взвиваются в облачное небо, а затем шлепаются в воду хитроумные мыльниковские блесны. Рыбаки сосредоточенно вертят катушки, с замиранием сердца ожидая могучего рывка.
На высоком, заросшем кустарником берегу розовеет палатка. Даже место для костра выбрано: забиты два кола с перекладиной. Рядом кривые сучья, хворост. На перекладине будет висеть котелок, а под ним весело трещать костер. И в закопченном рыбацком котелке забурлит двойная окуневая уха...
Барсучье озеро было небольшое, но красивое. Сосновый бор окружал его со всех сторон. Ни одного острова. Берега крутые, с торчащими из обрыва засохшими корнями деревьев. Корни нависали над водой, на них шевелились на ветру черные пряди мха. Откуда-то,
по-видимому, с другого водоема, прилетали небольшие озерные чайки. Сделав несколько ленивых кругов и не снижаясь, улетали.
Забрасывал блесну Мыльников не очень далеко. Был он в широченных синих галифе с красным кантом, в брезентовой на меху куртке и резиновых сапогах. Круглое щекастое лицо будто кирпичом натерли. Толстый нос лоснился.
— Сейчас будет удар, — после каждого броска приговаривал он и старательно крутил катушку.
Но удара не было. Блесна, посверкивая в воде, возвращалась к лодке, поднималась в воздух и, немного подрожав на конце удилища, снова со свистом улетала прочь.
— Мда-а, — вздохнул Артем, растирая кисть.
— Что вы сказали? — спросил Мыльников.
— Возможно, здесь щук вообще нет.
— Посмотрите, какие берега. — Сказал Мыльников. — Щука ходит...
— Берега ничего...
Мыльников положил в лодку спиннинг и полез в карман куртки. Достал газетный сверток, развернул и протянул поджаренные пирожки.
— Угощайтесь, жена испекла.
С пирожками расправились в два счета. Мыльников разгладил на колене промасленную газету и ткнул пальцем в карикатуру.
— Узнаете?
На карикатуре был изображен собственной персоной Алексей Иванович. Он гордо сидел за рулем грузовика, который мчался по дороге, вымощенной самой разнообразной продукцией спиртзавода «Красный май». И короткая подпись: «Три версты с гаком. Ремонт дороги по-мыльниковски». А вверху пространная статья Носкова, посвященная этой злободневной теме.
— Ну что ж, — сказал Артем, — правильно вас продернули... С вашими-то возможностями да техникой эту дорогу можно за месяц заасфальтировать или уж, в крайнем случае, загрунтовать и засыпать щебенкой.
— Слышали такую песенку? — ухмыльнулся Алексей Иванович. — Мустафа дорогу строил, а Жиган по ней ходил... Пусть Осинский строит. У него тоже продукция бьющаяся...
— Во-во, Носков и пишет: вы ждете, когда Осинский построит, а он ждет, когда вы...
— Почему-то не его, а меня на весь район прославили. Как на ваш просвещенный взгляд, карикатурка-то ничего?
— Вполне приличная, — скромно заметил Артем.
— Интересно, чья это работа? — Алексей Иванович с интересом разглядывал рисунок. — Жена говорит, художник схватил самую суть: лунообразное лицо, нос картошкой, самоуверенный вид... Вроде бы у меня, кроме вас, и знакомых художников-то нет...