Три – вариант нормы (СИ)

Дверь распахнулась от порыва ветра снова, и Офелия отскочила назад. Лампа упала на пол с глухим стуком. Не дожидаясь развития событий, она накинула пальто прямо на ночную рубашку и рванула к зеркалу. На Полюсе был только один человек, способный успокоить ее сердце и растворить в небытие сумасшедшие теории.

Она вышла в гардеробной Торна. На этот раз переход Офелии походил на момент из детства, когда она из туалета бежала до своей кровати в полной уверенности, что за ней охотился монстр. Офелия выпрыгнула из зеркала и вбежала в кабинет, с громким стуком захлопнув дверь. Разум все еще держал при себе образ той отвратительной сущности, затмевая здравый рассудок, а потому то, что она фактически ворвалась в кабинет Торна без приглашения посреди ночи, ее ни капли не смутило, сейчас она чувствовала лишь страх и подступающие к глазам слезы от испуга. Увидев пустой взгляд, направленный на нее словно на бесполезную вещь, Офелия испугалась, как никогда прежде.

– Что вы тут делаете? – встал Торн с кресла. Через пару секунд он уже нависал над ней, не на шутку забеспокоившись.

Растрепанные волосы, застрявшие друг в друге протезы и сжимавшие края пальто, перекошенные очки и застывший в глазах животный страх – Офелия олицетворяла собой суетливый побег, какой и совершила, но существо еще стояло перед глазами и смотрело на нее абсолютно бесчувственным взглядом, а потому ее собственные глаза накрыла влажная пелена.

Офелия съехала вниз по двери на пол, ее руки отказывались слушаться и спицы путались между собой, но ее это не волновало. Она закрыла глаза и позволила двум слезинкам очертить дорожки на лице, все еще чувствуя себя одинокой, как вдруг ее лицо утонуло в темноте. Торн обнял ее двумя руками очень неуверенно, но этого хватило Офелии, чтобы зарыться лицом в мундир и прижаться сильнее, ибо угрозы застать его врасплох больше не имелось. Ощутив разрешение Офелии, Торн наконец сжал ее в руках, как делал это на Вавилоне. Неуклюже он присел рядом с ней для удобства и продолжил слушать ее глухие рыдания, надеясь, что будет в силах помочь их прекратить. Возможно, Торн считал себя не тем, кто мог помочь в ситуации, когда у человека истерика, и он и вправду не был таковым для всех. Однако Офелия в число всех не входила, по правде говоря, Торн был единственным, кто способен успокоить ее в ситуации, когда страх оказывался всепоглощающим.

Минуты шли, и Офелия успокаивалась. Находясь рядом с Торном и ощущая его руку на плечах, прижимающую к себе, она переставала бояться. Страх отступал, ведь пока она с Торном, никто не осмелится прийти и побеспокоить ее. Дыхание Офелии становилось размереннее, плечи опускались, а сама она расслабленно сидела, положив голову на плечо Торну и устало закрыв глаза, при этом не отключаясь.

– Простите за вторжение, – пробормотала Офелия и все же открыла покрасневшие глаза. Руки действительно запутались. – Я не хотела вас беспокоить.

– Вы не беспокоите, – ответил Торн с небывалым умиротворением в голосе. – Что стало причиной вашего испуга?

Она ощутила на себе изучающий взгляд: Торн смотрел на Офелию, не внушая ни грамма вины, словно она не ворвалась без разрешения посреди ночи, а пришла побеседовать во время обеденного перерыва.

Хотя был ли у Торна таковой вообще?

Офелия откинула глупые вопросы, не имеющие сейчас смысла. Причиной ее испуга стало…

– Я пыталась заснуть, – начала она, – но это оказалось бессмысленно, не получалось. Когда я проснулась, то увидела перед собой существо…

– Существо? – переспросил Торн. – Как оно выглядело?

Офелия прочистила горло, все еще побаиваясь вспоминать сущность.

– Ну… у него было дымчатое туловище, без рук и ног, а голова… – По спине Офелии пробежал холодок, и она задрожала. – Его кожа на… лице была сероватая, как у мертвеца, а черты похожи на грим мима. Оно смотрело на меня как на очередную жертву, без эмоций, будто бы на куклу. Как только он понял, что я его увидела, то тут же улетел. После пары минут в темноте я кинулась из комнаты в зеркало и попала сюда.

Торн внимательно слушал рассказ Офелии, не сводя с нее глаз. Одна его рука лежала на колене, второй он крепко прижимал Офелию к себе. Она молча благодарила его за объятия – единственное, что сейчас удерживало от приступа паники.

– Почему именно сюда? – спросил Торн. – Вы думали об интендантстве, когда убегали?

Офелия знала, что долго скрывать секреты прохождения сквозь зеркала будет невозможно. Когда как не сейчас подходящее время признаться?

– Иногда мы проходим бездумно, иначе говоря не представляем конкретного места, куда хотим попасть. Тогда мы попадаем туда, где больше всего хотим оказаться.

Пусть Торн и страдал амнезией, эти слова он запомнил в точности до буквы. Офелия того и хотела. Ей и самой не нравилось скрывать от него то, что он и сам проходящий сквозь зеркала. Не нравилось скрывать свою личность, свое прошлое и настоящее, так что реабилитация, пусть и небольшая в виде правды насчет сегодняшнего визита, служила ей некой индульгенцией. Офелия ведь и вправду хотела оказаться в интендантстве.