Три – вариант нормы (СИ)

Торн покачал головой и встал с дивана. Он подошел к окну, задумчиво смотря на ровные слои снега и льда, на огни в зданиях и на одиночные фонари с желтым светом. Его что-то гложило, что-то весьма серьезное – это волнение на прежде мало эмоциональном лице Офелия видела лишь однажды: когда Генеалогисты приставили к ее щекам золотые кольты. Тогда она видела вспышки ярости, тревоги и желания защитить на его лице, как видела сейчас, но в более затуманенном виде. Торн был скован собственными убеждениями и не мог показывать эмоций, какими они были в действительности.

– Думаю, не секрет, что вы представляете для меня особый интерес? – спросил Торн и отошел от окна к рабочему столу, где было поразительно чисто, как сейчас заметила Офелия. – У меня имеется к вам пара насущных вопросов.

Офелии не нравился оборот, который принимал разговор. Похоже, Торн решил воспользоваться идеальной возможностью и выудить из нее ответы на вопросы касаемо его волнений. После всех сказанных ею полуправд очевидно, что он будет искать ответ. А за людей, которые могут его предоставить, он намертво цепляется.

– Вопросов какого характера? – Офелия поднялась с дивана.

Торн дождался, пока она подойдет вплотную к столу и окажется напротив него. Его голова опущена на нее, ее голова поднята к нему, как и в самую первую их встречу пять лет назад. Офелия ухмыльнулась, не переживая насчет реакции Торна, ибо осознавала свое преимущество: разница между той встречей и этой была в том, что теперь человек, помнящих тогдашние события, стало на одного меньше.

– Вы ведь уроженка с Анимы, если судить по семейным свойствам и внешности? – начал допрос Торн. Голос его был ровен и строг, словно Офелия являлась для него очередной клиенткой, а не самым загадочным человеком в его жизни.

– Вы правы, – столь же ровным тоном ответила Офелия. Очки обратились в серый, шарф лениво развалился на плечах.

– Вы утверждали, что являетесь хорошей знакомой моей тетки, вплоть до того, что стали крестной ее дочери.

– Верно.

– Когда и по какой причине вы проживали на Полюсе и почему я об этом ничего не знаю?

Офелия выдохнула через нос, ощущая искрящееся напряжение в комнате.

– Пять лет вы отсутствовали на Полюсе, моя семья посещала его пять лет назад сроком на два месяца, когда я и стала крестной, а два года назад моя тетушка окончательно перебралась на Полюс.

Торн кивнул с большим недоверием, но Офелия была на шаг впереди: он не сможет проверить ее слова никак, кроме разговора с Беренильдой, а там она не солгала.

– По какой причине вы уехали с Полюса?

Офелия беззвучно сглотнула: если сказать правду, то придется говорить обо всем. Сейчас у нее, конечно, больше шансов добиться веры Торна в сумасшедшую правду, но она все равно ходила по тонкому лезвию его доверия.

– Уверяю вас, она была весомой, – улизнула от ответа Офелия. – Я вернулась на Аниму по просьбе матери.

Торн прищурился, гусиные лапки вокруг глаз виднелись даже Офелии с расфокусированным зрением после сна.

– Как вы объясните свое отсутствие?

– Прошу прощения?

– Ваш брат четыре дня назад по пути домой проболтался, что вы после трех лет жизни с семьей сбежали на другой ковчег. Зачем?

Офелия вспомнила, что Торн находился в театре во время ее выступления. Он видел и слышал ее отчетливо, значит, запомнил абсолютно каждую ее реплику. Значит, он догадывается о причастности Офелии к делам Другого.

– Как и вы, я занималась вопросом Бога, – честно ответила она.

– На каком ковчеге?

– Вавилон.

Торн оторвал кулаки от стола и принялся обходить Офелию, прямо как на настоящем допросе жандармерии. Если бы Торн был жандармом, навряд ли бы что-то отличалось, кроме причины допроса. Несмотря на то, что ее допрашивал Торн, Офелия чувствовала дискомфорт под давлением бесстрастного, непреклонного взгляда. Он не даст ей улизнуть.

– Поэтому вы отлично запомнили каждое слово, – констатировал Торн. – Актриса была одета в точности как вы, – напомнил он, вставая обратно на место. – Значит, два года назад, в день, когда Другого навсегда изгнали из мира, вы не просто принимали участие. Вы были ключевой фигурой.

Офелия хмыкнула, забавляясь его сообразительности. Он сам способен докопаться до правды, но вероятно думал, что Офелии этого не хочется, когда она, наоборот, гордилась каждым его изречением.

– Вы абсолютно правы, – ответила она. – И что вы хотите этим сказать?

Торн вновь уперся кулаками в столешницу, пристально глядя на Офелию. Ей даже показалось, он хотел ее убить взглядом.

– Значит, вы осведомлены в том, что два года назад я также пребывал на Вавилоне.

– Вы не представляете, осведомлена. – Офелия старалась выглядеть серьезно, не издеваться и не провоцировать отторгающую реакцию. – Позвольте вопрос, а как вы узнали, что все ответы на Вавилоне?

Торн застыл, чуть приоткрыв рот. Ответ должен был последовать незамедлительно и методично, ибо как это так, он не мог не знать! Он не мог бездумно, руководствуясь интуицией и методом тыка, попасть на ковчег, так еще и на нужный с первой попытки! У него имелся план, Торн знал, что ответ на Вавилоне, но откуда?