Три мушкетера. Миледи

– Исаак дю Валлон де Брасье де Пьерфон, – представляется он, протягивая руку. – Но друзья называют меня Портос.

– Идрис Агиба, принц Ассинии. Мои друзья зовут меня Ганнибал.

– За твое здоровье, Ганнибал! – сияет Портос. – Пойдем в деревню. Там должно оставаться несколько бочек.

Атос готов пойти с ними. Он зовет д’Артаньяна.

Но на этот раз молодой человек не может веселиться. Его заботит судьба Констанции. Он оказался в тупике, и сейчас ему нужно побыть одному. Он уходит, тяжело ступая.

Людское правосудие кажется ему несовершенным, и потому он обращается к Богу. В укромном месте лагеря сооружен алтарь. Д’Артаньян проскальзывает среди зажженных свеч и, пока он один, встает на колени. Он молится вслух:

– Господи… Я ничего не заслуживаю и ничего для себя не хочу. Но пощади ее, умоляю тебя. Она заслуживает счастья. Если ты считаешь, что я не достоин, возьми ее у меня, но дай мне знать, что она жива. Пожалуйста.

В это время на другом конце лагеря Матильда входит в больничную комнату графа де Шале. Время делать перевязку. К ее удивлению, Шале начинает кашлять. И вот он открывает глаза.

Предатель выжил! Матильда в волнении выбегает.

Нужен врач. Не найдя его, она зовет часового. Тот уже получил наставления на случай, если граф придет в себя. Но он не говорит об этом Матильде и лишь кивает головой.

Верная своему обещанию, сестра Арамиса спешит за д’Артаньяном. Она застает его у маленького алтаря. С торжественной улыбкой она возвещает:

– Он очнулся!

Лицо д’Артаньяна сияет. Однако кто-то опередил гасконца. Это тот самый часовой: он привел подкрепление. Несколько мужчин угрожающего вида перегораживают вход в комнату де Шале. Больше никто не войдет.

Появляется человек из знати. Он отодвигает простыни, заслоняющие Шале, и подходит к нему.

Граф тут же узнает посетителя: это брат короля Гастон Орлеанский.

Тот приветливо улыбается графу:

– Вы великий солдат, – говорит он тихо. – Я горжусь знакомством с вами.

Этот визит совсем не по вкусу де Шале. В беспокойстве он крутит головой, чтобы позвать на помощь, но ему не хватает сил. Слова застревают у него в горле.

Гастон приближается. Он кладет руку на голову де Шале и принимается читать молитву:

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Пусть Господь просит вам грехи, совершенные зрением…

Руки Гастона касаются глаз его родовитого подданного. Затем ушей, губ, рук. Граф не заблуждается: дело не в сентиментальности. Ему становится все тревожнее.

– Слух, речь, осязание, – скрупулезно перечисляет Гастон. – Пусть всемогущий демон, живущий в вас, погибнет с помощью моих рук.

Эта пародия на религиозную церемонию ужасает Шале. Ломает ли Гастон комедию, или он действительно верит в божественную силу, как все государи, правившие Францией, начиная с Хлодвига?

Граф де Шале больше не сомневается: его минуты сочтены. Он стал неудобным свидетелем, которого начальник не может оставить в живых. Потому что честолюбивые устремления Гастона Орлеанского безграничны. Мало-помалу он передвигает свои пешки к дерзкой цели – стать королем Франции вместо брата. В его мыслях путь предначертан. Ему лишь остается устранить последнее препятствие. Это Людовик, которого он считает слабаком и которого, к сожалению, сообщники Гастона не сумели уничтожить во время свадебной церемонии.

Рука Гастона скользит ко рту де Шале и накрывает его носовым платком. Граф все еще сопротивляется, но дело решенное. Давление руки слишком сильное. Шале задыхается…

Через несколько секунд д’Артаньян и Матильда остановились у входа в комнату де Шале, охраняемую вооруженными солдатами. Матильда возмущена их присутствием. Она здесь за тем, чтобы ухаживать за ранеными… за всеми ранеными.

– Пропустите меня, – негодует она.

Стража непреклонна: никто не смеет проникнуть внутрь без специального разрешения. Д’Артаньян понимает, что поможет только сила. Обнажая шпагу, он заявляет:

– Не вынуждайте меня самому прокладывать путь.

Он уже готов воспользоваться оружием, когда неожиданно по группе солдат проходит волнение. Все расступаются перед Гастоном Орлеанским, выходящим из комнаты графа. Д’Артаньян и Матильда удивлены, видя его.

Взгляд Гастона останавливается на них. Он тут же отбрасывает со лба прядь волос, выпрямляет спину и торжествующе смотрит на них.

– Мушкетер… – начинает он, смеряя д’Артаньяна взглядом. – Я знаю, на какой риск вы пошли, чтобы привезти его сюда. Вы, как и все мы, жаждали суда над ним и наказания за его предательство. Но Богу не терпелось самому наказать его, и вот он призвал графа к себе.

Новость ошеломляет д’Артаньяна и Матильду. Они переглядываются в панике. Гастон Орлеанский в сопровождении солдат удаляется, а мушкетер спешит в комнату. Теперь ничто ему не помешает увидеть Шале.

Как и заметил брат короля, слишком поздно. Граф-бунтовщик лежит с распахнутыми глазами и разинутым ртом. Он действительно мертв.

Раздавленный, д’Артаньян падает на колени. Это человек был единственной нитью, связывавшей его с Констанцией. Теперь надежды нет.