Три мушкетера. Миледи

Миледи садится на кровать. Она уязвлена, подавлена. Ее встревоженный и лихорадочный взгляд скользит по одежде. Кто она? Кто она на самом деле? Анна де Брёй? Графиня де ля Фер? Виконтесса де Валуа? Леди Кларик? Арлекин?

Иногда она задает себе эти вопросы.

Она так много лгала, надевала на себя столько ролей, что нередко сама чуть не растворялась в них. Как легко потеряться в герое, когда столько раз вынужден меняться, чтобы выжить.

Бесчислены разочарования и потрясения, которые она пережила. И все же она не ожидала, что самообладание сегодня изменит ей. Она и не предполагала, что самый болезненный эпизод ее прошлого возникнет так внезапно и обезоружит ее.

Этот постыдный и мучительный эпизод – потеря достоинства, казнь, – который она надежно спрятала под множеством масок и выдуманных жизней, более интересных, чем ее собственная. Она и не подозревала, что предательство Атоса по прошествии стольких лет все еще может причинить ей боль.

Глава VIII

Величественные очертания форта Руаяль проступают вдали, недалеко от входа в порт Ля-Рошель. Высокие крепостные стены, из которых выглядывают поражающие воображение пушки, – все подготовлено к осаде города. Именно здесь проходит военный совет под председательством короля. Чтобы не упустить ни одной детали, макет был воссоздан с большой точностью: узнаваемы стены цитадели и остров Ре, вдалеке виднеются английские корабли.

Людовик XIII лично приехал в форт Руаяль в сопровождении кардинала Ришелье. Они внимательно слушают брата короля, докладывающего им об обстановке. Гастон, похоже, хорошо разбирается в происходящем. Гордый своими успехами, он объясняет:

– Мы укрепили форты Мартен-де-Ре и Олерон. Мы взяли форт Руаяль. Наши войска разделились на пять лагерей… На севере – полк л’Эгля. На юге – полк Алинкура. Полки Шампани и Лотарингии – на западе. Наконец, на востоке – полк Вилькье. Сейчас, сир, цитадель окружена.

Король впечатлен масштабом размещения войск. Он все же обеспокоен действиями врага:

– А что же англичане? – спрашивает он.

Кардинал Ришелье, элегантный и осведомленный, как обычно, берет слово:

– Бекингем со своими кораблями покинул Портсмут. Они будут в Ля-Рошели через два, самое большее три дня.

– Если мы их отбросим, прибудут новые корабли, – предупреждает Гастон. – Давайте сосредоточим наши силы на городе. И сотрем его с лица земли за их подлость.

Эти слова шокируют короля. Гастон слишком категоричен. Людовик всегда считал, что ему не хватает меры.

– А потом? Каркасон? По? Кастр? Монтобан? – иронизирует он.

– Нужно преподать им урок, – оправдывается Гастон. – Чтобы каждый еретик знал, чего стоит идти против короля.

Людовик вздыхает. Он надеялся, что, доверив ему осаду Ля-Рошели, тот угомонится. Но кажется, наоборот, разбудил вулкан. Тогда он четко выражает свою волю:

– Я хочу, чтобы осада Ля-Рошели положила войне конец, а не стала началом новой. Я не хочу, чтобы французы напрасно проливали свою кровь.

Ришелье, как всегда, когда он на публике, делает вид, что полностью разделяет точку зрения короля. Он настроен оптимистично:

– Мы окружили цитадель. Отрезанная от остального мира, она в конце концов не устоит, как женщина под натиском ухажера.

И хотя Гастон совсем не согласен с Людовиком, он не произносит ни слова. Он понял, что сейчас настаивать не время.

Наступает торжественный момент. Три человека, наделенные властью, должны принять решение о будущем города-бунтовщика.

Солдаты, собранные в форте Руаяль, – люди бывалые. В военном лагере, разбитом неподалеку от поста командования, никто не сидит на месте. Арамис энергично шагает среди палаток своих братьев по оружию. По сравнению с целью, которую он себе поставил, осада Ля-Рошели – дело почти вторичное. Портос, следуя за ним по пятам, старается его поймать.

– Ну так ты нашел своего офицера? – спрашивает он.

Обычно Арамис любит проводить время в компании друга, но сегодня он не скрывает своего раздражения, ведь ему надо решить сугубо личный вопрос.

– Можно оставить меня в покое? – рявкает он. – Я хочу побыть один!

– Постой, Арамис! Что ты будешь делать, когда найдешь Вильнёва де Ради?

– Я поговорю с ним о Матильде.

– А если он не пожелает говорить о ней?

– А я все равно с ним поговорю.

Арамис ускоряет шаг, но избавиться от Портоса не получается. И правда, тот, кажется, не настроен оставить его: он слишком хорошо знает неистовый характер друга.

– Это плохо кончится, – заклинает его Портос, уже представляющий Вильнёва со шпагой наперевес.

– Мы побеседуем спокойно, как два выходца из приличных семей, – заверяет его Арамис.

– Спорю с тобой на тысячу экю, что ты вызовешь его на дуэль.

– У тебя их нет.

Дело – пара пустяков. Портос просто не может его проиграть. Когда честь сестры под угрозой, Арамис так предсказуем!

– Главное, они есть у тебя, – настаивает он. – Они ведь у тебя есть?

Перебрасываясь фразами, друзья шагают по скалистому холму. Они заходят в небольшое укрепление напротив цитадели. Вокруг них солдаты короля встают на позиции, меняют мушкеты, начиняют пушки ядрами, считают алебарды и шпаги.