Три кварка (1982-2012)

Через минуту мне надоедает свистеть и от нечего делать я начинаю обшаривать выданную мне час назад куртку. «Оп-па! Что это там шелестит?»

Вынимаю из внутреннего кармана сложенные пополам три червонца и небольшой болтик с наверченной на него гайкой.

— Твои? — спрашиваю у Кривошапкина и протягиваю ему купюры.

— Ох! Ёлки! — хлопает себя по лбу Павел. — Это ж заначка, совсем про неё забыл.

— А это куда? — интересуюсь я насчёт гайки с болтом.

— Выбрось, — отмахивается напарник.

Метизы я выбрасывать не собираюсь. Для «травматики» они, на мой взгляд, подходят как нельзя лучше. Размерчик — самое то, десятка. Ме́ста эти детальки много не занимают и в то же время довольно увесистые. В лоб или в нос попадут, мало никому не покажется.

Откручиваю гаечку от болта, запихиваю то и другое в правый карман, под удобную для себя руку. После чего бросаю взгляд на наших «бойцов невидимого фронта», продолжающих переговариваться возле машины.

«Хм, что-то они не слишком торопятся. О чём, интересно, базарят-то? Случаем, не обо мне? Очень было бы интересно послушать…»

* * *

— Ну что, Миш? Как всё прошло?

— Трудно сказать, Константин Николаевич. С одной стороны, реакции у Андрея нормальные, как раз такие, какие должны быть у обычного пацана. А с другой стороны…кхм…

— Что тебя конкретно смутило?

— Делает он всё чересчур правильно. Словно играет в кого-то или во что-то. Вот, например, дали мы ему куртку и Адидасы новенькие. Вещи, сами понимаете, дефицитные, не у каждого есть. А он их надел и видно, что хотя и доволен, но они ему… привычны что ли. Вроде как носил подобное, причём долго, едва ли не с самых пелёнок.

— А деньги он в кармане нашёл?

— Нет, не нашёл. Хотя я специально болтик в карман положил вместе с деньгами. Чтобы, типа, почувствовал, что что-то там есть, мешает что-то, тяжесть какая-то, на грудь там давит, туда-сюда.

— Почему же тогда не почувствовал?

— Да тут всё просто. Он паспорт себе в нагрудный карман положил, поэтому и не почувствовал.

— То есть, взял с собой документы?

— Да. А ещё права. Будто знал, что мы ему порулить предложим.

— Действительно странно. А с машиной он как управлялся?

— Если на первый взгляд, то стандартно. Машину он вел как самый что ни на есть законопослушнейший гражданин. Или как сдающий экзамены ученик.

— А если не на первый?

— Слишком уж он нарочито рулил, Константин Николаевич. Только сел, сразу же пристегнулся, передачи включал не раньше и не позже, чем надо. Тормозил вовремя, разгонялся тоже, маневрировал почти как водитель автобуса с десятилетним стажем. За полчаса ни одного правила не нарушил. И это семнадцатилетний пацан, у которого гормоны должны хлестать через край. Семёныч наш три кэмэ тарахтел перед ним на своём Запорожце, а Андрей только посмеивался да в зеркала посматривал иногда — «Волга» там сзади какая-то прицепилась, меня бы уже давно на нервы пробило, а ему хоть бы хны, едет себе и в ус не дует.

— Что? Вообще не дёргался?

— Вообще.