Третий уровень

– Для каждого всегда найдется занятие по душе. Просто здесь мы редко успеваем выяснить, в чем оно заключается. – Он извлек табачный кисет и, облокотившись о конторку, принялся набивать трубку, не отрывая от меня серьезного взгляда. – Жизнь там незамысловата и безмятежна. В некотором смысле – в хорошем – она напоминает жизнь первых переселенцев в вашей стране, но лишена тяжелого труда, который убивал людей молодыми. Там есть электричество. Есть стиральные машины, пылесосы, водопровод, современные ванные и современная медицина. В высшей степени современная. Но нет радио, телевизоров, телефонов и автомобилей. Расстояния невелики, люди живут и работают маленькими группками. Большинство нужных им вещей они производят или выращивают сами. Каждый человек сам строит себе дом, а соседи при необходимости помогают ему. Свой досуг они проводят, как пожелают, и его у них немало, но там нельзя купить отдых за деньги, нельзя приобрести билеты. Они танцуют, организуют карточные вечеринки, играют свадьбы, проводят крестины, отмечают дни рождения, устраивают праздники в честь урожая. Плавают и занимаются спортом. Много беседуют, часто шутят и смеются. Постоянно ходят в гости и обедают друг с другом, и каждый их день насыщен событиями и прожит не зря. Там нет давления, экономического или социального, и мало опасностей. Каждый – будь то мужчина, женщина или ребенок – счастлив. – Он помедлил, улыбнулся и кивнул на брошюру. – Разумеется, я цитирую наш шутливый текст.

– Разумеется, – пробормотал я и перевернул страницу.

«Дома в Поселении», – сообщала подпись, и я увидел дюжину картинок с внутренним убранством. Очевидно, домов с первой картинки или других, им подобных. Там были гостиные, кухни, кабинеты, внутренние дворики. Большинство были обставлены в колониальном стиле, вот только все это выглядело настоящим, словно кресла-качалки, буфеты, столы и вязанные крючком коврики были сделаны вручную самими обитателями, которые вложили в них свою душу. Попадались также и современные интерьеры, один – определенно с элементами Востока.

Однако у всех них было кое-что общее, очевидное и безошибочное: глядя на эти комнаты, ты понимал, что перед тобой дом, настоящий дом для тех, кто в нем живет. В одной гостиной над каменным очагом висело вышитое изречение: «В гостях хорошо, а дома лучше» – однако эти слова не казались странными или смешными, старомодными или скопированными из давно минувшего прошлого. Нет, они казались настоящими и уместными, выражением неподдельного, искреннего чувства.

– Кто вы? – Я вскинул голову и посмотрел мужчине в глаза.

Он неторопливо зажег и раскурил трубку, глядя на меня.

– Это есть в брошюре, – произнес он, – на последней странице. – Мы – то есть жители Верны, аборигены, так сказать, – люди, как и вы. Верна – планета с воздухом, сушей, морями и солнцем, как и ваша. И примерно такой же температурой. Поэтому жизнь развилась на ней совсем как здесь, хотя и немного раньше, и мы – тоже люди. Существуют некоторые анатомические различия, но незначительные. Мы с удовольствием читаем ваших Джеймса Тербера, Джона Клейтона, Рабле, Аллена Марпла, Хемингуэя, Гримм, Марка Твена, Алана Нельсона. Нам нравятся ваш шоколад, которого у нас нет, и ваша музыка. А вам понравились бы многие наши вещи. Однако наши замыслы и главные цели и направления нашей истории и развития… заметно отличаются от ваших. – Он улыбнулся и пустил клуб дыма. – Забавная фантазия, верно?

– Верно. – Я знал, что это прозвучало резко, и не стал улыбаться. Я не мог больше сдерживаться. – А где находится Верна?

– В световых годах отсюда, по вашему исчислению.

Внезапно я рассердился, уж не знаю почему.

– Немного далековато, а?

Мгновение он смотрел на меня, затем повернулся к окну.

– Подойдите сюда, – сказал он, и я, обогнув конторку, присоединился к нему. – Вот там, слева, – он положил руку мне на плечо и показал черенком трубки, – стоят два многоквартирных дома, вплотную друг к другу. Один выходит на Пятую авеню, второй – на Шестую. Нашли? В середине квартала, видны только их крыши.

Я кивнул, и он продолжил:

– На четырнадцатом этаже одного из этих домов живут мужчина и его жена. Стена их гостиной является задней стеной здания. На четырнадцатом этаже соседнего дома живут их друзья, и стена их гостиной является задней стеной их здания. Другими словами, эти две пары живут в паре футов друг от друга, поскольку задние стены почти соприкасаются. – Мужчина улыбнулся. – Но когда Робинсоны хотят навестить Брэденсов, они идут из своей гостиной к парадной двери, шагают по длинному коридору к лифтам, спускаются на четырнадцать этажей вниз и, оказавшись на улице, обходят квартал. А кварталы здесь длинные, и в плохую погоду они иногда берут такси. Они заходят в соседнее здание, минуют вестибюль, поднимаются на четырнадцатый этаж, шагают по коридору, звонят в дверь и наконец оказываются в гостиной своих друзей – всего в двух футах от собственной гостиной.

Он шагнул обратно за конторку, а я вернулся на прежнее место по ту ее сторону.